Глава 1.
Приближалась процедура инициации. Нас готовили к ней целый год. Мальчиков отдельно от девочек. Сложный ритуал, который сопровождался музыкой, танцами и цитированием "Писания". В роли "Писания" выступала не та древняя книга, на которую молились до вылета Корабля с орбиты Луны, а придуманная уже на борту за длительный процесс полёта к звезде Центавре. Год был уже не от Рождества, а от начала этого Полёта. Основу управления составляли адепты секты Пилотов. У них была своя собственная непонятная для всех религия. Немногим меньше значения отводилась техническим сотрудникам. Туда входили бортинженеры, стюарды/или стюардессы/, помощники данных профессий. И низшей кастой считались Пассажиры и обслуживающий Персонал. У каждого из них была своя священная книга, свой кодекс поведения и прочее. Разделение начиналось с детства, и проводилась по наследству.
Низшей касте отводилась роль обслуживания инфосистем корабля на техническом уровне. Тут надо было досконально знать всю электрику, механику, электронику, системы наблюдения за поверхностью корабля и прочие промыслы, которые никому постороннему не скажут ничего вообще. Фактически, уже с рождения было известно, кем будет работать сотрудник, какие ему понадобятся книги и материалы. Так как деревья на корабле не росли (за небольшим исключением) книги и другие информационные материалы были напечатаны на многократно переработанной макулатуре. До процедуры инициации и мальчики и девочки были вместе и не разделялись. После инициации они могли проводить сообща время только на танцах да в кинозале. Все жители корабля привыкли к этому, и эксцессов не было.
Здесь следует заметить, что в отдельную группу были выделены лица, по тем или иным причинам не смогшие занять определённую должность, для которой собственно и родились-то. В эту касту входили разного рода инвалиды, люди с психическими или иными нарушениями, а так же не прошедшие подготовку к работе. Некоторые из детей просто не были способны выполнять ту или иную работу и им отводилась скромная роль Наблюдателей. Они должны были следить за имуществом и гражданами. Потом уже этот клан тоже выработал свою собственную религию и кодекс, но об этом было запрещено говорить.
Помалкивали о многом. По большей части население было демократически устроено, можно было читать любые книги и писать, что душе вздумается. Однако, случались и инциденты. На корабле, недаром названном "Вавилон", случались случаи насильственного стирания памяти, а ещё хуже - внушения под гипнозом страдания. По этой схеме многие граждане не знали, где находятся и практически были нахлебниками. До восстания Моравы /служил в секте стюардов/ этих лишних граждан кормили, и охраняли до конца дней. Но восстание уравняло касту с преступниками и их стали потихонечку отправлять на тот свет, если не было обнаружено ни единой полезной для членов экипажа и сотрудников всех зарегистрированных сект способностей. Если способностей не было - гражданина вешали, а труп бросали в переработку. Фактически, все производственные циклы были сделаны на многократную переработку отходов.
Так же была секта исповедников. Она занималась тем, что принимала в своих довольно красивых храмах представителей всех сект. Представителям тоже ведь хотелось просто всплакнуть, осудить, или просто обсудить какую-то информацию. После процедуры работы с явившимся гражданином, память сектанта стиралась и это избавляло корабль от многих проблем.
Но в данном произведении я не собираюсь рассказывать читателям о сектах на "Вавилоне". Я был лишь скромным представителем секты механиков и имел в своём распоряжении немногие разрешённые к чтению книги и разрешённые к просмотру видеоматериалы. Учился в общественной школе, редко по выходным посещал храм и часто смотрел в иллюминатор. Звёзды представляли из себя длинные полосы, которые моргали как на рождественской ёлке гирлянды и было очень тихо. Практически радио работало круглосуточно, но его можно было отключать. Так как музыку и тексты писали какие-то компьютерные программы, как и материалы в местную газету, а так же новые романы, нас не загружали сложными для понимания вещами. Мы не знали ни философии как таковой, ни музыкальной грамоты, ни прочих забот внерабочего характера. Конечно, иногда многие создавали и свои собственные шедевры, но по большей части это было отвлечённое повествование об известном нам корабле и известных нам лицах. Если центральный компьютер находил в новом тексте какие-либо любопытные вещи, этот текст сохраняли.
Секта пассажиров тоже исполняла некоторые обязанности технического характера.
Здесь я и подхожу к странным событиям, которые произвели неизгладимые впечатления на участников и свидетелей.
Процедура инициации была заключена в сдаче всех экзаменов, посещения храма своей секты и песне в общем хоре на радость публике. Потом были выпивка (в разрешённых пределах) и танцы. Таким образом, жили наши отцы и прадеды, и прабабушки с прадедушками. Секту пилотов мы никогда не видели и видеть не могли. Они находились вообще на другой палубе. У нас была палуба Б-12,население на которой было около миллиона да и то приблизительно, нам эти сведения не были нужны. Это была обыкновенная ничем не примечательная палуба со своим храмами, магазинами, телевиденьем и радио, газетами и журналами. С другими палубами связь была только у секты связистов, и эта проблема никого не волновала. Все люди жили простенькой жизнью, со своими маленькими радостями и заботами. Корабль плыл среди звёзд, и ничего не было там свято, как спокойствие и ежедневное счастье существование в жестоких условиях. Сколько всего было палуб - никто похоже не интересовался. Такой вот циничный подход ко всему - нужно тебе знание или нет, решали наверху высшие силы, которых и жителей-то не видели. По телику и по сети показывали клонов или роботов, которые играли и изображали либо старые тексты, либо что-то новое.
Родители мои оба были живы и здоровы, и жизнь моя до инициации протекала спокойно и без эксцессов. Была правда одна маленькая проблемка. Я был влюблён в девочку из параллельного класса. Звали её Галина, и она была для меня принцессой этого корабля. Всегда красиво одета, со стильной причёской, улыбалась во все 32 зуба белоснежной улыбкой. Она знала, что мне нравится и никак это не принимала к сердцу. Впереди у неё была секта бухгалтеров, и она ждала с нетерпением свою процедуру инициации, что бы наконец вырваться из того круга, который уже успел ей осточертеть. Но потом случилось несчастье. Оба её родители погибли от взрыва бытового газа. Галя потускнела, перестала улыбаться. Её отвели к врачам и те провели для неё какую-то процедуру. Она опять стала улыбаться и светится изнутри, но это уже была не та Галя, которую я любил. Это была фарфоровая кукла с нарисованными волосами и слишком аляповатым костюмом. Её
