Вначале пошёл к либералам. Они тогда выглядели самыми современными. Взглядов я придерживался уверенно антикапиталистических, но ортодоксальные коммунисты, монопольно занимавшие левую поляну, отпугивали своей зацикленностью на советской ностальгии, мощах вождей, пионерии и комсомолии. Юноше, выросшему в девяностые под фильмы Ларри Кларка и хиты группы Prodigy, советская эстетика в текущей постмодернистской реальности виделась дремучим трэшем. Националистов даже не рассматривал, ведь они поднимали исключительно узкий вопрос миграции, не критикуя курс власти в целом. А гастарбайтеры из Средней Азии меня совсем не волновали.
Выбор пал на Домкратическую партию, имевшую фракцию в первом созыве Госдумы, но к моему появлению, когда завершался 2006 год, почти усохшую. Мне импонировало разумное сочетание либерализма, социальных гарантий и патриотизма в её идеологии, а также факты, что в девяностых эта партия активно выступала против Беловежского соглашения и расстрела Верховного Совета России. Познакомился с главным новосибирским домкратом, унылым пожилым человеком. Вообще, он мне говорил адекватные вещи. Что никакого идеализма в нынешних партиях нет и денежный вопрос давно является основным. Но моё сознание бурлило искренностью и не воспринимало горькую правду жизни. Чуть-чуть повозмущавшись, распрощался с домкратами. А вскоре те совсем загнулись.
Решил, что добро нужно искать там, где лозунги революционней. Как раз только что образовалась широкая антипутинская движуха под условным названием "Фарш сомневающихся". В Новосибирске у "фаршистов" был офис в одном полуразрушенном здании. Там сидел горластый менеджер средних лет. Я приходил к нему раза четыре, чтоб дополнительно разочароваться в современном российском либерализме. Если помятый домкратовец решался на откровенность, то горластый несистемщик ускользал от прямых ответов на вопросы и в целом нёс какую-то невнятицу. Спрашивал же я исключительно по делу. Почему акции в Новосибирске "Фарш сомневающихся" не организует, а отчёты по ним на московских сайтах висят. Или в какие дни проводятся собрания этой ведущей оппозиционной организации. Не осмелился чувак взять и расколоться, что его движ здесь существует исключительно ради получения баблосов из федерального центра. И если всерьёз начинать бороться с режимом, то не только возникнут проблемы с путинской охранкой, но и кормушки можно лишиться. Ведь при реальной работе с активом возникнет внутренняя конкуренция, в результате которой его, горластого, запросто могут подвинуть. Потому проще и безопасней для собственной шкуры и благосостояния бурную оппозиционную деятельность имитировать.
С тех пор немало общался с разными либеральными деятелями, в том числе столичными. Борцов, искренне верящих в собственные слова, так и не обнаружил среди них. В отличие от лимоновского нацбольского мяса прямого действия, либералы рассматривали и рассматривают оппозиционную политику как своеобразный бизнес. Сам я тоже погибать не собираюсь, но любопытно было б посмотреть, как рискует своей жизнью в борьбе за свободу и демократию российский профессиональный либерал. К примеру, новосибирский манагер "Фарша сомневающихся". Горластый, как и все ему подобные, предпочёл жить долго шакалом, чем мгновение волком. И его до сих пор можно увидеть на всяких типа общественно-политических фуршетах, где можно до отвала наесться бесплатных сдобных булок и порассуждать сумбурно о чём-то кулуарном.
"Дети капитана Гранта" - так довольно метко российскую либеральную публику когда-то охарактеризовала Мария Васильевна Розанова, супруга известного писателя-диссидента Андрея Синявского. Сколько у нас всяких омбудсменов, общественных палат, комитетов и комиссий, "некоммерческих" организаций, где расселись якобы либералы, якобы правозащитники, якобы честные, зачастую даже якобы оппозиционные. А защиты простому человеку всё равно негде искать. Чьи права они там, в этих комиссиях и комитетах, отстаивают? Уж точно не твои и не мои, дорогой мой страждущий читатель. Им ведь гранты нужны, а не эфемерная справедливость.
Вспоминаю лекцию про толерантность, которую несколько лет назад читал в Новосибирске один заезжий умник по приглашению одного иностранного НКО. Суть лекции заключалась в том, что русский человек, если он гордится своей национальностью, то обязательно фашист. Зачем же учёный из Питера такую чушь нёс, вроде бы адекватный и неглупый человек? А просто бизнес, ничего личного. Капитан Грант за штурвалом! Любой концерт за ваши деньги! Каждый зарабатывает как может, это понятно. Но если б грантоеды ещё и не пытались заодно вводить нас в заблуждение, что несут они свою живодёрскую чушь искренне и бескорыстно, было бы вообще хорошо.
Весьма забавно смотреть, как некоторые демократы из девяностых с неприлично большими животами подрабатывают на нынешних псевдовыборах, пытаясь изображать из себя непримиримую оппозицию. Ясное дело, что с такими кадрами у нас либерализм как идеологический субъект потерпел поражение. Лишь в последние годы в этом лагере появилась более-менее адекватная генерация Навальных. Но они уже не правоверные либералы, а синтезная, прежде всего технократическая сила.
15 МАРТА. КРАСНЫЕ
Послав куда подальше либералов, я пришёл к несистемным коммунистам. Пусть эстетика и практика последних мне виделись чересчур архаичными. У красных сильное преимущество проявилось. Так как они фанатики, а не торгаши, в общении с ними не чувствовался подвох. В отличие от профессиональных либералов, которые разговаривают с тобой как напёрсточники с лохом-клиентом.
Года до десятого в Новосибирске у ревкоммунистов находилась в пользовании узенькая комнатушка на Советской, выделенная мэрией в те годы, когда ещё сохранялась инерция демократии. При позднем Путине городские чиновники исправили недоразумение и каморку забрали под свои нужды.
На Советской проводили собрания всякие разные истинные коммунистические партии. Одних КПСС насчитывалось три или четыре. Несмотря на организационную пестроту, функционировали они словно по шаблону. А одни и те же активисты, как правило, состояли одновременно в нескольких партиях. На ревкомовских сборищах шли бесконечные схоластические споры, подкрепляемые цитатами из произведений классиков марксизма-ленинизма. Обсуждали пролетариат, который почему-то не рвался в коммунистическое движение. Или мировую революцию, которая неизбежно наступит, но вряд ли мы, товарищи, до неё доживём.
Ради встряски духа я приходил на красные собрания и принимал участие в спорах. Там меня неизменно клеймили оппортунистом, ревизионистом, русским националистом, и другими позорными, по мнению коммунистических фанатиков-начётчиков, словами.
Особо усердствовал в догматических поливах перезрелый аутист Коля Ватасюк. Промотав в коммунистическом активизме много лет, к сорока годам Коля неожиданно завязал с революционным биением головой об стену и вроде бы ушёл в цветочный бизнес. Но во второй половине нулевых это был гордый и гиперактивный единственный новосибирский член и автоматически региональный первый секретарь Истинно Верной Большевистской Партии Советского Союза. Других однопартийцев, горстку очень пожилых ветеранов труда, Ватасюк вытурил за недостаточную сознательность в отношении брежневского периода. Ведь согласно линии генсека ИВБП СС Нины Железняковой, бывшей преподавательницы марксизма-ленинизма, живущей в Москве, социализм в СССР закончился аккурат в момент смерти Иосифа Виссарионовича Сталина.
Ватасюку принадлежала важнейшая инициатива, объединившая новосибирских революционных коммунистов в общем деле, - установка памятника. Естественно, Сталину. На это
