РУКОПИСНАЯ КНИГА

РУКОПИСНАЯ  КНИГА 

Посвящается писателям всех времен и народов

Чуть в стороне от входа в продуктовый магазин Ян Кузьмич увидел на табуретке толстенную книгу в коричневом кожаном переплете. Пригляделся. Ни на корешке, ни на лицевом переплете не было ни цифр, ни букв.

  - Сколько стоит? - почувствовав от книги приятное тепло, спросил Ян Кузьмич у печальной старушки лет семидесяти (по виду его ровесницы), которая топталась у табуретки.

  - Миллион долларов, - буркнула старушка и скрестила тонкие руки под отвислой грудью, которую скрывала белая блузка.

  - Дорого, - недовольно сказал Ян Кузьмич и безуспешно попытался мысленно высчитать: из скольких его пенсий состоит названная цена.

  - Мой муж, царство ему небесное, наказал мне продавать эту книгу только на улице и только за миллион, - заявила старушка. Левая рука ее с возрастными пигментными пятнами погладила кожаный переплет, как многие люди гладят ушибленное место, унимая боль.

  - Что в ней такое написано, что она стоит такие сумасшедшие деньги?! - удивился Ян Кузьмич и медленно потянулся рукой к книге. Вдруг в книжном блоке спрятан слиток золота?.. Или алмаз каратов этак на пятьдесят?.. Или на…

  - Она – кладезь тайной мудрости! Кто прочтет ее, тот сможет влиять на судьбы людей! – оттолкнув от книги руку Яна Кузьмича, пообещала старушка веско и торжественно. - Так утверждал мой муж. Он был человек серьезный – историк-ориенталист.

 - Ух ты! Я разговариваю с вдовой властелина человеческих судеб! – развеселился Ян Кузьмич неожиданно для себя. – Как тебя зовут, голубушка?

  - Урфоника, - назвалась старушка и потупила взгляд.

  - Звучит сильно научно, - констатировал Ян Кузьмич, опять рукой потянулся к книге и спросил: - Можно я ее полистаю?

  - Купи и листай сколько хочешь! – объявила Урфоника, и рука ее над книгой задвигалась, как горизонтальный маятник.

  - Дорого, - пожаловался Ян Кузьмич и атаковал вопросом: – А почему ты, голубушка, владея такой книгой, не управляешь судьбами людей?

  - Книга написана загадочными иероглифами, - заговорщицким тоном сообщила Урфоника, поглядывая насторожено на людей, входивших и выходивших из продуктового магазина. – Муж мой часто и подолгу расшифровывал их, но так и не расшифровал. Когда я овдовела, я полистала книгу и поняла, что мне ее не прочитать никогда, что моя судьба, как завещал муж, продать эту книгу. Вот я и продаю.

  - Давно продаешь?

  - Больше года.

  - И никто не купил, - посочувствовал Ян Кузьмич искренно, и слезинка скатилась по его щеке. Жалко ему стало старую женщину, ой, как жалко!

  - Никто не купил, - эхом отозвалась Урфоника и зачастила словами: - Но я не унываю. Просто тот, кому книга откроет свое содержание, здесь еще не проходил. Если бы он прошел и увидел бы книгу, он купил бы ее за любые деньги!

  - Я купил бы твою книгу за любые деньги, но у меня их нет. Я живу на пенсию. Всю ее трачу на продукты, на лекарства, на оплату коммунальных услуг, - пожаловался Ян Кузьмич, и из другого глаза скатилась по щеке слезинка. Жалко ему стало себя, ой, как жалко!

  - Как тебя звать-то, мил человек? – ласково спросила Урфоника.

  - Ян.

 - Женат?

 - Жена погибла на даче. Давно. Погибла от взрыва газового баллона на кухне.

 - Давай жить вместе, и книга будет твоя, - предложила Урфоника и, как товар, похвалила себя: - Я - женщина хозяйственная, заботливая. Муж мой, царство ему небесное, всегда был ухожен, всегда был сыт. У меня и теперь наваристый борщ в холодильнике стоит.

  - Вот так сразу жить вместе?! – отогнав желание попробовать борщ, удивился Ян Кузьмич и пригляделся к старушке. Ровные зубы ее ярко белели – они явно вставные. Ну и что! У него тоже не свои зубы… У нее редкие волосы на затылке. Ну и что! У него лысина на затылке, которую не прикроешь ладонью.

  - А что тянуть?! Ты одинок, я одинокая! – объявила Урфоника, сняла с табуретки и прижала книгу к плоскому животу. – Бери табуретку, пойдем на остановку! Вон, мой автобус из-за угла аптеки появляется!

  Ян Кузьмич взял табуретку, прошел за старушкой на остановку. Там они забрались в автобус, и тот привез их к дому у пруда с берегами, укрытыми бетоном. Потом в комнате обставленной простенькой мебелью, они пообедали за круглым столом - съели по тарелке борща, по две морковные котлеты с картофельным пюре и выпили по кружке компота из сушеных яблок. За обедом они не произнесли ни слова, но лица их, потрепанные временем и заботами, светились счастьем.

  - Спасибо. Все было очень вкусно, - душевно поблагодарил Ян Кузьмич. Питавшийся много лет только бутербродами с дешевой колбасой, он, чувствуя, что соловеет, покинул стул и прилег на диван.

  - Знаешь, Ян, я больше года не слышала спасибо за приготовленную еду. Спасибо тебе за твое спасибо, - умилилась Урфоника, собрала на поднос грязную посуду и отнесла на кухню. Когда она вернулась в комнату, Ян Кузьмич дремал.

  - Вот, разгадывай, - Урфоника положила на живот Яна Кузьмича толстенную книгу в кожаном переплете и ушла на кухню мыть посуду. Прогнав дрему, Ян Кузьмич осмотрел и понюхал книгу со всех сторон. Сомнений нет - книга древняя, хотя он не знал, как пахнет древняя кожа. Бледно-желтые страницы плотные и толстые, как игральные карты. Страниц в книге пятьсот. Строки состояли из разных крючочков и загогулинок, кружков, человечков, животных и птичек, написанных черной тушью. Чувствовалось, что за вереницей черных знаков скрывается какая-то наиважнейшая тайна. Ян Кузьмич полистал страницы, поглазел на черные письмена и твердо решил, что будет расшифровывать их всю свою оставшуюся жизнь. Затем он закрыл и обнял книгу и заснул, счастливо улыбаясь.

  А на кухне Урфоника мыла в раковине тарелки, ложки, вилки, чашки и мысленно благодарила усопшего мужа: «Спасибо, Жора, за книгу, – она своей тайной спасла меня от жути одиночества». Но никакой тайны в книге не было. Муж перед смертью не поведал Урфонике, что сам смастерил толстенную книгу в кожаном переплете, что без смысла и без логики писал на ее чистых желтоватых страницах выдуманные иероглифы; что пузырек с тушью, на основе пережженных веток сосны, и кисти из заячьего меха лежат в ящике письменного стола….   Вот так вот!

Урфоника выключила воду, вытерла руки о полотенце, прошла в комнату и присела за обеденный стол. Прислушалась и широко заулыбалась: какое счастье - рядом посапывает мужчина!

Сконвертировано и опубликовано