После такого «открытия» я решил поменять свой стиль боя, чтобы максимально вымотать противника, и при этом самому особо не устать. Всё же пока у него было преимущество как минимум по количеству здоровья. По помятому виду противника было ясно, что он неплохо ранен, но вот насколько - загадка. В общем, анализатор из меня так себе.
Тем временем на мои удары исподтишка и другие выкрутасы он реагировал громкой руганью и пыхтением. Его постоянная брань и болтовня выводили из себя и это, как ни странно, придавало сил. Может, кому другому я бы уже и поддался давно, только бы закончить все это. Заодно и познакомился бы с перерождением.
Но этому тупому и мерзкому типу принципиально уже не хотелось уступать. Поэтому я хотел бы уничтожить игрока напротив меня любой ценой и несмотря ни на что. Боевой азарт поглощал с головой. Стало даже нездорово весело, несмотря на то, что наша битва со стороны, уверен, выглядела крайне тухло. Забавляло еще то, что мне удается как-то справляться с ним при том, что я изначально был далеко не в выигрышном положении.
Придерживаясь своего «грязного» стиля мне удалось достать его несколько раз и даже вызвать кровотечение, но раны были неглубокими, поэтому особого результата не принесли. Мой враг перешел в глухую оборону, лишь сердито ворча на мою невменяемую веселость и выжидая момента для контратаки. Пару раз ему удавалось задевать меня, всё же у меня нет навыков владения мечами (хотя даже без них мне удавалось доминировать над ним), да и реакция начала замедляться из-за моральной усталости. Но раны были несерьёзными, поэтому я на них не обратил особого внимания.
Мой план на измор начал давать слабину. Всё же уставал не только он один. Тогда я сделал вывод, что единственный шанс победить, это сделать неожиданную смертельную атаку, а для этого надо выложиться на полную. Самое сложное – выбрать нужный момент. Выжидая его, поменял оружие местами, переложив дефектный клинок в левую руку.
Спустя еще пару минут нашей «кровавой бойни», этот момент представился. Понял, что это оно чисто инстинктивно. Вот я атакую с правой, он блокирует клинок щитом и контратакует, делая необычный для него удар снизу вверх из-под щита. Видимо, начал уже перенимать мои подлые приёмы и переделывать их на свой лад.
Уклоняюсь. Но вместо того, чтобы отскочить назад, проскакиваю вперед и оказываюсь по его правую сторону, жадно осматривая его незащищенный бок. Концентрируюсь насколько это возможно, ведь от дальнейших действий зависит, кто останется победителем. Всё пространство замедляется, как будто мы двигаемся в густом киселе.
Вот его клинок продолжает движение вверх. И пусть я смог увернуться от удара, что целил мне в грудь, и отчетливо вижу его сейчас, но правую руку убрать все равно не успеваю. Кончик вражеского клинка с легкостью разрезает рукав и так дышащей на ладан рубахи, а затем и саму руку. Брызги крови вырываются резкой струёй из раны, словно сок разрываемого граната, и я начинаю чувствовать, как правая рука немеет. Как-то неудачно он меня ранил…
В голове мелькает мысль, что если не успею ничего сделать, пока конечность еще подчиняется мне, то просто не смогу больше держать один из мечей. А это означает верную смерть. Поэтому необходимо действовать незамедлительно.
Стоя справа, перемещаюсь в «слепую зону» и практически в упор активирую «Рывок». Вонзаю обломанный клинок под ребра противнику. Так как у него сломан кончик, это требует немало усилий, но и рана получается куда страшнее, чем от полноценного меча. Второй клинок устремляется в открывшуюся шею по траектории параллельной плечу, пробивая её насквозь. При этом перед ударом не забываю активировать «Рассечение».
Вытащить клинок обратно уже не вышло, так как пальцы разжались и отказались слушаться. Кровь так и не остановилась, а в углу только сейчас заметил дебаффы «Кровотечение» и «Увечье». Ладно, один-один, засранец. Кстати, тот даже после такой страшной раны отказывался умирать. Яростно хрипя и брызгая кровью, он попытался развернуться, одновременно ударяя мечом вслепую.
Резко присев, почувствовал поток воздуха от пронесшегося над головой оружия. Оставшийся торчать в его боку клинок, оттолкнул от себя, как раз против вращения торса воина. Дурак, такими финтами он себе только хуже делает. Хоть и не сразу, но он тоже это понял и остановился. Как раз вышло так, что он повернулся ко мне практически лицом.
Я, сидя «гуськом», вынул рабочей рукой меч из раны и встал, одновременно вращаясь вокруг своей оси. Лезвие клинка, проскользив по лезвию другого меча, все так же торчащего в шее, распороло глотку, выдав фонтан крови.
Яростный хрип сменился на булькающий, и воин, выронив свое оружие, на автомате схватился рукой за перерезанное горло, стараясь остановить «извержение». Спустя пару секунд он упал на колени, не в силах стоять. Глядя на него сверху вниз, врезал ему рукоятью в висок, тем самым совсем дезориентируя и опрокидывая набок. Эмоции бушевали в груди, грозясь её разорвать. Я пинал и пинал эту тушу, вымещая свою злобу и ненависть, пока тот не начал превращаться в пепел.
Осознание того, что всё закончилось, резко забрало остатки сил. Как будто кто-то нажал кнопку, отвечающую за отключение моего «питания». Полоска выносливости была полностью пуста и при этом еще мигала красным. А новый дебафф «Переутомление» оповещал о том, что скорость её восстановления замедлена в два раза.
Опустившись мешком на землю, кое-как сел и начал смотреть на остатки тела передо мной, что еще не успели испариться. Затем завалился на спину, закрыл глаза и просто лежал минут десять, собираясь с силами. Как только стало ясно, что их хватает на то, чтобы встать, я поднялся, на автомате доставая из кармана остатки ягод, и закинул их в рот. На месте поверженного противника лежала какая-то склянка с зельем. Она была окрашена в мутно-желтый цвет, что намекало на то, что оно восстанавливает
