встревожен. В таком состоянии чеченцы непредсказуемы.
– Тебя как зовут?
– Турпал.
– Ты боишься боевиков?
– Нет, – парень испуганно замотал головой. – Наоборот.
– У тебя в машине оружие или ты сам моджахед? – удивился Джин. – Почему так напуган?
– Сейчас в округе бродит много людей с оружием. Уже не разберешь, где свои, а где чужие.
– Не любишь нынешнюю власть? – усмехнулся Джин.
– Не так ее, как тех, кому она служит, – Турпал бросил на Джина настороженный взгляд. – Это земля моих предков. Они не терпели русских. Еще мой дед говорил, что наш род был бы намного больше, но, начиная со времен Шамиля, погибло много мужчин. Потом пришел Сталин. Сам знаешь, как здесь было. Много умерли в Казахстане. Сейчас опять война. Уже десять лет. Смотри, сколько одиноких женщин.
– Да и они взяли в руки оружие, – с неподдельной горечью в голосе поддержал его Джин. – Откуда ты родом и куда держишь путь?
– Мое родовое село Центора-Юрт, но после женитьбы переехал жить в Гордали-Юрт. – Турпал вздохнул и неожиданно помрачнел. – Жена умерла год назад при родах. Не было врача…
– Сейчас к родственникам?
– В доме у моего брата прячется раненый моджахед, – парень бросил на Джина настороженный взгляд, пытаясь понять, какое впечатление оказали его слова. – Четыре дня назад рядом с их селом был бой. Может, слышали, там отряд Большого взял в заложники немцев?
Джина обдало жаром.
– Знаю.
Он догадался, что их новый знакомый выдал эту тайну на тот случай, если у его пассажиров есть планы отобрать машину или убить.
– Так вот, этому боевику нет еще и семнадцати, – Турпал откинулся на спинку сиденья и зло фыркнул.
Стараясь скрыть охватившее вдруг волнение, Джин отвернулся в окошко.
– Куда его зацепило? – не выдержал Иса.
– Ноги, – лаконично ответил чеченец. – Кости задеты. Боюсь, гангрена будет.
– Знаешь, как его зовут? – спросил Джин.
– Зачем тебе? – удивился Турпал.
– Нас с тобой объединяет одна проблема.
– Я спросил только возраст и откуда родом, – парень заметно повеселел, услышав ответ. – Он из Конхи… Надо его увезти в другое место. У брата опасно.
– Почему? – Джин всем телом развернулся на сиденье.
– Не сегодня-завтра возможна зачистка. Местные менты предупредили… А вы хотели его совсем забрать?
– Нам надо разобраться, где еще наши люди и какая им требуется помощь, – неохотно ответил Джин, давая понять, что нет особого желания быть откровенным с незнакомым ему человеком.
Некоторое время ехали молча. Наконец, словно взвесив все «за» и «против» общения с Турпалом, Джин вновь задумчиво посмотрел на него:
– У нас мало времени. Ты сможешь помочь узнать, где еще скрываются наши братья, а потом вывезти из села?
– Об остальных, возможно, знает брат. А вывезти, – Турпал на секунду задумался. – Разве только в обед.
– Но ведь еще уйма времени! – удивился Джин. – Разве кроме того, что тебе нужно забрать нашего раненого брата, у тебя есть там еще дела?
Сейчас его мучила только одна мысль: каким образом можно передать Антону так неожиданно обнаруженного боевика из отряда Большого и одновременно не дать повода заподозрить его людей в двойной игре.
– В обед легче выехать из села, – цокнул языком чеченец. – Уже жарко. На блокпостах все становятся ленивыми. Машин много. Почти никого не трогают. Кстати, – Турпал проворно крутанул руль, объезжая выбоину, – я вчера видел вас. Сейчас вспомнил. На джипе…
– Да, – подтвердил Вахид. – Нам пришлось на время оставить его в вашем селе.
– Я даже знаю, у кого, – кивнул парень.
Спустя полчаса выехали на равнинную часть. Лес сменился сначала кустарником, потом проскочили какое-то поле и оказались в саду уже знакомого селения, где недавно произошла трагедия.
– Ты же говорил, постов боишься? – удивленно хмыкнул Вахид. – Но, насколько я понял, сейчас мы их объехали?
– Выезжать нам придется другой дорогой. Более опасной.
– Ты не собираешься домой? – удивился Шамиль.
– Нет, – покачал головой Турпал.. – В Кенхи-Юрт, – он бросил вопросительный взгляд на Джина. – От него еще пара километров пастбище. Туда надо увезти раненого…
Лаврененко, измотанный долгим нахождением в аппаратной, стоял рядом с микроавтобусом, держа в руке черную пластиковую папку.
– Только пришло, – он протянул Антону компьютерную распечатку текста.
Сначала Антон пробежал по строчкам беглым взглядом.
Затем нахмурился, хмыкнул, навалился плечом на дверь «Газели» и углубился в изучение документа, как говорится, «с головой».
В полученной по каналу спецсвязи справке говорилось, что на первом снимке, отправленном группой Филиппова, запечатлен не кто иной, как Мераб Дарсадзе, 1949 г. р., в период с начала шестидесятых до распада СССР являлся сотрудником МВД. После окончания школы милиции начал с участкового инспектора одного из районов Грузии. Дослужился до начальника РОВД. Закончил Академию МВД. Развал Союза встретил в должности заместителя начальника отдела МВД Грузии. Уволился. С начала девяностых был в оппозиции президенту. Под предлогом преследования получил политическое убежище в США, однако с недавних пор с завидным постоянством посещает родину, где у него остались родственники. В частности, в Кваррели. Там проживает отец, два брата и младший сын.
Больше по этому человеку сведений не было, и Антон взял другой листок.
Каха Каладзе, 1965 года рождения. Бывший сотрудник административно-хозяйственной части посольства Грузии в России. Специальность – водитель. С середины прошлого года уволен за случившееся по его вине дорожно-транспортное происшествие. Ушел в бизнес. Имеет квартиру и прописку в Москве.
О третьем пассажире остановленной ночью машины сведений не было. Водитель-чеченец также не проходил ни по каким базам данных.
– Ну что? – раздавшийся за спиной голос как всегда бесшумно подошедшего Дрона заставил Антона недовольно поморщиться. Сейчас ему хотелось побыть одному, чтобы подумать. Голова после нескольких напряженных ночей соображала плохо, и любые реплики мешали сосредоточиться. Однако он взял себя в руки и, не оборачиваясь, передал любознательному капитану папку.
– Делай выводы самостоятельно, – с этими словами Антон направился к Дарсадзе.
Пленник то и дело мотал головой, отгоняя садившихся на незакрытые маской участки тела мух, мелких оводов и комаров. Заслышав приближающиеся шаги, замер.
– Чего тебе не жилось в Америке? – присев перед ним на корточки, спросил Антон.
– Уже проверил, – протянул грузин и зло улыбнулся. – Я отказываюсь говорить без представителя посольства США.
– Это уже старо, как мир, – Антон усмехнулся. – Я тебя просто грохну, и все. Здесь Чечня.
– О моем визите в эту республику проинформирован представитель ОБСЕ, – голос грузина неожиданно выдал нотки беспомощности и страха.
Антон догадался – это не вызвано угрозой смерти. Наверняка, произнеся фразу, которая, по мнению пленника, должна была произвести впечатление, он в последний момент испугался того, что задержавшие его люди заинтересуются данным фактом. С другой стороны, он пошел ва-банк, приняв бойцов группы за
