обнимает и целует. Я сижу, вжавшись в стул, и мечтаю поскорее покинуть этот дом. Его взгляд скользит по родным лицам, а затем останавливается на мне. Сглатываю
подступивший ком и пытаюсь унять дрожь.
Глава 12
Марк пристально смотрит на меня. Отчего по коже пробегает легкий холодок. По его взгляду невозможно понять, о чем он думает. Щурится. Отводит взгляд от меня на
потрепанный вареник, валяющийся на полу. А потом его губы растягиваются в ехидной улыбочке.
– А как здесь эта криворукая оказалась? – поворачивается к сестре.
От его оскорбления вся моя нервозность уходит на второй план, сменяясь злостью. Он даже при своей семье не может сдержаться, чтобы не съязвить.
– Маркуша! – ахает Анастасия Семеновна, – Машенька наша гостья. Зачем ты так? – машет головой с укором. – С кем не бывает? Сейчас все уберем, – ласково улыбается мне. Затем поворачивается и выходит из кухни. Я вскакиваю и иду за ней.
Слышу голос Инги: – Марк, ты совсем сбрендил? Что это все значит? – возмущенно
произносит она. Я останавливаюсь и, затаив дыхание, подслушиваю, что ответит этот гад.
– А что я такого сказал? – фыркает Марк.
– Ну, во-первых, ты оскорбил нашу гостью. А во-вторых, откуда ты знаешь Машу? – тон у Инги строгий и требовательный.
– Да имел возможность познакомиться, – вздыхает, – с этой… неуклюжей Машей, -
насмехается гад.
Сжимаю кулаки. Ненавижу. Не желая больше слушать его гадости в свой адрес, быстро выхожу на улицу, где сталкиваюсь с Анастасией Семеновной.
– Машенька, ты уж прости моего сына.
– Вы не должны за него извиняться, – успокаиваю пожилую женщину. Каждый раз за него кто-то просит прощение. Все-таки Марку не помешало бы поучиться хорошим манерам.
– Он у меня хороший мальчик, – продолжает выгораживать его мама.
Да, конечно! Такой хороший, что хочется огреть его чем-нибудь. Вот его мама и сестра, действительно, хорошие люди. Но в семье не без урода.
– Анастасия Семеновна, все в порядке. Давайте, я сама уберу, – забираю у нее из рук совок и веник и возвращаюсь в дом.
Видимо, Марк и Инга говорили обо мне, так как оба замолкаютпри моем появлении.
Собираю вареник и снова выхожу на улицу. Возвращаемся мы уже вместе с Анастасией
Семеновной. Она начинает суетиться, расставляя столовые приборы для Марка. Садимся за стол, но аппетита как не бывало. Ковыряюсь в своей тарелке, стараясь не привлекать к себе внимание. В сторону Марка не смотрю, но все время чувствую на себе его взгляд. Вот умеет он испоганить мне выходные. Просто напасть какая-то.
– Сынок, как твоя командировка? Ты даже не заехал, как вернулся, и сразу улетел в
отпуск, – интересуется их мама.
– Все хорошо, мам. Почти все готового для подписания контракта. Остались некоторые штрихи, думаю, к осени подпишем. Партнеры должны приехать. Сами хотят все
посмотреть, куда деньги вкладывают, – произносит он глубоким голосом.
– Понравилось тебе в Италии? – Анастасия Семеновна внимательно смотрит на сына.
– Очень! – отвечает он, улыбаясь, – даже невестку тебе присмотрел, – чмокает мать в щеку.
– О, как? – удивляется Анастасия Семеновна и улыбается.
Я не пойму шутят они или всерьез разговаривают.
– Надеюсь, она не такая как Вероника? – недовольно хмыкает его мама.
– А чем тебе Вероника не угодила? – опять смеется Марк.
Анастасия Семеновна ничего не говорит в ответ, только вздыхает. Наверное, наслышана о похождениях своего сына. Не удивлюсь, если у него целый гарем. Обедает с какой-то
брюнеткой, выходные проводит со Снежаной, а отпуск проводит с Вероникой.
Моногамией здесь и не пахнет.
– Мамуль, – обнимает мать за плечи и слегка притягивает к себе, – она не такая,-
поворачивает голову и пристально смотрит на меня в упор, – она… особенная.
Звонок его мобильного прерывает наш зрительный контакт. Зачем я вообще на него
смотрела?! Злюсь сама на себя. Пусть женится хоть на Папе Римском! Главное, чтобы не слышать и не видеть его.
– Петрович, здравствуй! Случилось что? – Марк поднимается и выходит на террасу.
Инга замечает, что я ничего не ем, и начинает наполнять мою тарелку варениками.
– Ты не обижайся на моего брата.
Еще одна защитница «бедного» мальчика.
– Инга, перестань, – смотрю на нее укоризненно.
– Ладно, мне просто стыдно за его поведение. Но ваше знакомство, – улыбается. Неужели он во всех подробностях ей рассказал? – Можно было догадаться, откуда вы знаете друг друга. Теперь понятно, откуда вы знаете друг друга. Ты работаешь в кафе у Петровича, а он часто там бывает.
В дверях появляется Марк.
– Что хотел Аркаша? Случилось что-то? – интересуется Анастасия Семеновна.
Теперь я удивлена тем, что она, судя по всему, хорошо знакома с моим шефом.
– Нет, узнал, что я вернулся, вот и позвонил.
– Мам, а Маша работает в кафе у Аркадия Петровича, – говорит Инга. Ну, хоть кто-то
помимо меня зовет его по имени и отчеству.
– Правда? Замечательно. Аркаша очень хороший человек. Столько нам помогал после смерти Кости, – Анастасия Семеновна с тоской говорит о своем муже.
– Да, прекрасный человек и такой добрый. Оказывается, он еще помогает детям из
детского дома, – с восторгом произношу. Повисает неловкое молчание.
– Да-да, – наконец шепчет мама Инги и Марка.
Не понимаю, почему мои слова действуют на всех так угнетающе. Положение спасает, если можно так сказать, плач Адель. Все начинают суетиться. Инга уходит за дочерью и возвращается с ней на руках. Заметив Марка, девочка сразу просится к нему на руки. Он подхватывает ее и радостно целует в макушку. Я смотрю, как преображается его лицо, сбрасывая маску надменности и равнодушия. В нем столько тепла, счастья, любви. Опять невольно задумываюсь, а тот ли это человек? Он меняется как хамелеон.
– Как дела у моей куколки? – то, с какой нежностью он разговаривает со своей
племянницей, вводит меня в ступор, и я не сразу слышу обращение ко мне Инги.
– Лина тоже проснулась, – наконец до меня доходит смысл ее слов. Вскакиваю из-за стола и иду в спальню. Сестренка проснулась недовольная.
– Ну, что такое? – ложусь рядом с ней.
Лина хнычет и прижимается ко мне.
– Сейчас мы покушаем и пойдем во двор, – говорю я и глажу ее по головке.
– Мама, – хнычет и зовет свою маму Лина, разрывая мое сердце одним словом. Целую сестренку в висок и беру на руки. Разворачиваюсь и вижу в дверях Марка с Адель на руках. Он удивленно смотрит на меня, раскрыв рот. Я понимаю, о чем он подумал, и мне
становится смешно от этой мысли. С трудом скрываю улыбку. Пусть продолжает
думать, будто Лина моя дочь.
– Это моя подлуга Лина, – говорит ему племянница.
– Привет, Лина. Я – Марк, – тихо говорит он все тем же спокойным тоном, которым
разговаривал со своей племянницей. Сестренка смотрит на него исподлобья и ничего не говорит.
– Она немного не в духе,– объясняю яее поведение.
Марк внимательно изучает наши лица, сглатывает и кивает в ответ. Поднимаюсь на ноги с Линой на руках и направляюсь на кухню. Марк отходит в сторону, пропуская нас, а затем окликает меня по
