выдерживаю натиск карих глаз. Появление Петровича разрывает нашу схватку.
– Машенька, ты говорила, что как-нибудь согласишься съездить со мной в детский дом. У тебя есть время на этой неделе?
– Да, – отвечаю я, не раздумывая. После посещения церкви я долго обдумывала это
решение. Думаю, мне это необходимо.
– Вот и хорошо, – начальник улыбается мне.
– Ведь причина вашего участия в благотворительности не в наличие свободных средств или в том, что ваша жена росла в детдоме,– неожиданно для себя самой выпаливаю я.
Вовремя сообразив, что сморозила что-то не то, я быстро произношу, – извините меня за неуместный вопрос, – смотрю на него. Плечи поникли, взгляд потух, улыбка исчезла. Мысленно ругаю себя, зачем я ляпнула про его жену.
– Да, – с грустью произносит он и тяжело вздыхает.
Я не знаю что произошло, но мое сердце болезненно сжимается только от печального взгляда Петровича.
– Как-нибудь я тебе расскажу, дочка, – дарит мне вымученную улыбку и оставляет наедине со своими мыслями. Через пару минут ко мне присоединяется Ира, а это означает только одно – ее друзья ушли. Так и есть, с тоской смотрю на опустевший столик.
***
Сегодня я нервничаю как никогда, а все потому, что не знаю какую отговорку придумать для Сережи. Четыре дня мне удавалось ускользнуть, обмануть, сократить наше общение до минимума. Но сегодня, перед тем, как забрать Лиину, он четко дал понять, что
разговора и его общества мне не избежать. Естественно для него не осталось
незамеченным изменения в моем поведении. На его вопросы «Что-то случилось? Мне
кажется, или ты меня игнорируешь?» я соврала, что все в порядке. Боже, дай мне сил. Я знаю, если он сам сегодня не признается, то это сделаю я. Невыносимо, зная правду,
строить из себя дурочку. Захожу на кухню, чтобы оставить заказ. Следом за мной заходит одна из официанток и говорит, что Петрович просил меня зайти, как только освобожусь.
– Хорошо, – забираю заказ и иду к своим клиентам.
За соседним столиком замечаю Марка и его подружку. Если честно, мне было проще,
когда у нас была война. А видеть доброго и заботливого Марка в обществе другой
девушки мне неприятно. Сама себя не понимаю и злюсь, но ничего с этим поделать не
могу. На ходу приветствую знакомых, и все оставшееся время мы снова устраиваем с Марком зрительную атаку. Это длится все последние дни. Если раньше мы смотрели друг на друга украдкой, то сейчас каждый из нас, не стесняясь, разглядывает другого. Как обычно, провожаю взглядом Марка до входной двери, а он на последок смотрит на меня чуть дольше положенного и уходит. К концу дня иду в кабинет Петровича. Он сидит за столом и рассматривает фото. Заметив меня, ставит рамку на стол.
– Вы просили меня зайти.
– Да-да, – рукой указывает на стул, – сегодня я еду в детский дом. Ты со мной?
Предложение Петровича, как спасательный круг. Мысли лихорадочно работают, с кем мне оставить Лину. Сережа однозначно отпадает. Инга. Да, думаю, она не откажет.
Главное, чтобы она была дома.
– Да, только мне нужно отвести сестренку к подруге.
– Хорошо. Я буду ждать тебя в кафе.
Выхожу из кабинета шефа и сразу звоню Инге. На мое счастье она дома и соглашается посидеть с Линой. Дожидаюсь Сергея и, сказав ему, что сегодня нас пригласили в гости, беру Лину за руку. Я вижу, что это его не радует, но он не возражает.
– Маш, – в его глазах столько печали, и если бы я не знала, что он врет мне в лицо, то
поверила бы в его искренность, – в эти выходные я снова занят и не смогу к вам приехать. Мы увидимся только в понедельник.
Я на мгновение теряю дар речи от его обмана. Меня охватывает злость.
– Хорошо. Пока, – бросаю я и ухожу. Чувствую, что он смотрит мне вслед, но не
оборачиваюсь. Пусть катится на все четыре стороны, чертов обманщик.
В течение пятнадцати минут я успеваю отвести Лину к Инге и вернутся в кафе.
Припаркованная рядом черная инфинити меня слегка удивляет. Может Марк решил здесь и поужинать? Но когда вхожу в кабинет начальника, вижу его, помогающего Петровичу упаковывать гостинцы для детей. Втроем мы быстро собираем все необходимое.
– Ну, что, ребята, поехали? – обращается к нам Петрович. Мы переглядываемся с Марком, а затем одновременно, молча, киваем в знак согласия.
Я устраиваюсь на заднем сидении, а мужчины на передних. В салоне все пропитано
знакомым ароматом и я, пользуясь возможностью, наслаждаюсь им. Мы едем в полной тишине. Время от времени я посматриваю на зеркало заднего вида. Когда наши взгляды с Марком встречаются, то каждый отводит глаза. Останавливаемся возле здания времен
перестройки, явно требующего капитального ремонта. Начинаю волноваться. Никогда прежде не посещала подобные заведения. Марк открывает для меня дверь, снова приятно удивляя. Сам он остается возле автомобиля, а мы с Петровичем идем внутрь. Я
оглядываюсь по сторонам, и в голове не укладывается, как могут дети считать казенное здание своим домом. Грудь сдавливает от боли, а на глаза наворачиваются слезы.
Петрович знакомит меня с директором детского дома. Женщина лет пятидесяти мило улыбается, приветствуя меня. Я даже что-то у нее спрашиваю, но в голове какой-то туман и неизвестно, что со мной будет происходить, когда я увижу детей. Директриса провожает нас в комнату-класс с учащимися детьми. Они поднимаются на ноги, хором здороваются, когда мы входим. Их улыбки свидетельствует о том, что они знакомы с Петровичем. Мы выходим из класса и направляемся дальше. Петрович расспрашивает о чем-то директора, а я просто наблюдаю. В одной из комнат мы застаем Марка, окруженного детьми лет
восьми. Они наперебой ему что-то рассказывают. Вывод от этой картины напрашивается только один. Он, как и Петрович, частый гость в данном заведении. Меня переполняет безграничное уважение к этим двум мужчинам. К толпе детишек присоединяется
Петрович с директрисой, а я остаюсь наблюдать за всем происходящим в сторонке. Не сразу замечаю возле себя девочку с рыжими волосами и веснушками на лице.
– Привет, – сажусь на корточки перед ней, – как тебя зовут?
– Лиза, – представляется она тихим голоском.
– А я – Маша. Мне очень приятно с тобой познакомится, – мои слова смущают ее и она краснеет.
– Мне тоже.
– Ты уже получила свои подарки?
– Да, – вытаскивает из-за спины куклу.
– Красивая. Ты решила, как ее назовешь?
Кивает в ответ, улыбаясь.
– И как же?
Лиза наклоняется
