Она не закрыла дверь на засов, и теперь та медленно открылась.
Нет… там ничего не было. Лишь тени, проделки лунного света. «Что это было? Призрак? Сон? Господи, спаси и помилуй».
Вася долго смотрела на дверь, но так никого и не увидела. Было тихо. Наконец, она собралась с духом, пересекла комнату и закрыла дверь.
Она еще долго не могла заснуть.
* * *Василиса Петровна проснулась в первый день Масленицы замерзшей и голодной, расстроенной и мятежной. На нее смотрели огромные темные глаза.
Она моргнула и подобрала под себя ноги, настороженная, как волк.
– Здравствуй, – лукаво сказала хозяйка глаз. – Тетя. Я – Марья Владимировна.
Вася уставилась на ребенка и попыталась изобразить оскорбленное достоинство старшего брата. Ее волосы все еще были скрыты под капюшоном.
– Это неприлично, – чопорно сказала она. – Я твой дядя Василий.
– Нет, не дядя, – возразила Марья. Она слезла с кровати и скрестила руки. На ее маленьких сапожках были вышиты багряные лисы, с темных волос спадала шелковая лента с серебряными кольцами. Ее лицо было белым, словно молоко, а глаза напоминали норы в снегу.
– Я следила за Варварой вчера. Я слышала, как матушка рассказала все дяде Саше. – Марья положила палец в рот и оглядела Васю с ног до головы. – Ты моя уродливая тетя Василиса, – добавила она, пытаясь изобразить безразличие. – Я красивее тебя.
Марью можно было назвать по-детски красивой, не будь она такой бледной и осунувшейся.
– Так и есть, – согласилась Вася, разрываясь между удивлением и испугом. – Но не такая красивая, как Елена Прекрасная, которую украл Серый волк. Да, я твоя тетя Василиса, но это большой секрет. Ты умеешь хранить секреты, Маша?
Марья вскинула подбородок и села на скамью у печи, расправив юбки.
– Да, умею, – сказала она. – Я тоже хочу быть мальчиком.
Вася решила, что утро – не лучшее время для таких разговоров.
– Что же скажет твоя матушка, если потеряет свою дочурку, Маша? – отчаянно спросила она.
– Она не расстроится, – заявила Марья. – Она хочет сыновей. – Девочка добавила с напускной храбростью: – А еще я хочу сбежать из терема.
– Возможно, твоя мать хочет сыновей, – сдалась Вася. – Но она хочет и тебя. Зачем тебе сбегать из терема?
Марья вздрогнула. Беспечная храбрость покинула ее.
– Ты мне не поверишь.
– Думаю, что поверю.
Марья потупила взгляд.
– Меня хочет съесть призрак, – прошептала она.
– Призрак? – Вася вскинула брови.
– Няня говорит, что я не должна говорить об этом и пугать матушку, – кивнула она. – Я стараюсь. Но мне страшно. – На последнем слове ее голос утих. – Призрак всегда ждет, пока я засну. Я знаю, что он хочет съесть меня. Поэтому я хочу сбежать из терема, – заключила Марья с былой решимостью. – Возьми меня с собой мальчиком, или я расскажу всем, что ты девочка, – пригрозила она, но отпрянула, когда Вася поднялась с постели.
Вася опустилась на колени перед ней.
– Я верю тебе, – мягко сказала она. – Я тоже видела этого призрака. Прошлой ночью.
Марья уставилась на нее.
– Ты испугалась? – медленно спросила она.
– Да, – призналась Вася. – Но мне кажется, призрак тоже боялся.
– Я ненавижу его! – закричала Марья. – Ненавижу призрака. Он мучает меня.
– Возможно, в следующий раз мы должны спросить, чего он хочет, – задумчиво сказала Вася.
– Он не слушает, – вздохнула Марья. – Я говорю ему уходить, а он не слушает.
Вася внимательно посмотрела на свою племянницу.
– Маша, ты видишь то, чего твоя семья не видит?
Маша настороженно посмотрела на нее.
– Нет, – сказала она.
Вася ждала.
Ребенок опустил взгляд.
– В бане есть человечек, – сказала она. – И в печи. Они пугают меня. Матушка сказала мне не выдумывать, а то ни один князь не женится на мне. Она… она очень разозлилась.
Вася хорошо помнила свою беспомощную растерянность, когда она рассказала всем о том, что видит несуществующий мир.
– Человечек в бане настоящий, Маша, – резко сказала Вася. Она взяла девочку за плечи. – Не бойся его. Он защищает твою семью. У него много родственников: один охраняет двор, другой конюшню, третий очаг. Они отгоняют зло. Они такие же настоящие, как и ты. Ты не должна сомневаться в себе и бояться того, что видишь.
– Ты тоже их видишь, тетя? – нахмурилась Марья.
– Да, – кивнула Вася. – Я тебе покажу их. – Она помолчала и добавила: – Если пообещаешь никому не рассказывать, что я девочка.
Девочка просияла. Она на мгновенье задумалась. А потом, как настоящая княгиня, важно ответила:
– Клянусь.
– Очень хорошо, – кивнула Вася. – Дай мне только одеться.
* * *Солнце еще не поднялось: мир был туманным, плоским и серым. Сладкая предвкушающая тишина лежала над Москвой. Лишь спирали дыма танцевали в небе, окутывая город любовью. Дворы и лестницы терема Ольги были тихими. Кухни и пекарни, пивоварни и коптильни подрагивали в дымке.
Вася безошибочно определила хлебную палату. В воздухе чудесно пахло завтраком.
Она подумала о хлебе с сыром и сглотнула слюну. Она едва поспевала за Марьей, которая бежала по крытому проходу прямиком в баню.
Вася успела поймать девочку за край ее плаща до того, как она открыла дверь.
– Проверь, нет ли там кого, – раздраженно сказала Вася. – Разве тебе никто не говорил, что нужно думать, а потом делать?
Марья извивалась в ее руках.
– Нет, – призналась она. – Мне только говорят не делать. Но потом я хочу и все равно делаю. Иногда няня багровеет от злости – это лучше всего. – Девочка пожала плечами и поникла. – Но иногда матушка говорит, что боится за меня. Мне это не нравится.
Марья изогнулась и вырвалась из рук своей тети. Она показала на трубу.
– Дыма нет, значит, там пусто.
Вася взяла девочку за руку, подняла засов, и они оказались в прохладной тьме. Марья спряталась за спиной Васи и вцепилась в ее плащ.
Когда Вася принимала баню несколько дней назад, у нее не было времени рассмотреть ее. Теперь она одобрительно разглядывала вышитые подушки, блестящие дубовые скамьи. Баня в Лесном Краю было сугубо практичной. Затем Вася сказала в полумрак:
– Банник. Хозяин. Дедушка. Вы поговорите с нами?
Тишина. Марья все еще держалась за Васин плащ. От их дыхания на холоде шел пар.
Как вдруг…
– Там, – сказала Вася.
Она нахмурилась.
Она показала на облако пара. Но если слегка повернуть голову, можно было увидеть старика, который сидел на подушке, скрестив ноги и наклонив голову. Он был даже меньше Марьи, с прозрачными ниточками волос и странными, отстраненными глазами.
– Это он! – взвизгнула Марья.
Вася ничего не сказала. Этот банник был даже прозрачнее того существа в Чудове, гораздо прозрачнее рыдающего домового в деревне Кати. Чуть больше, чем просто пар и свет от тлеющих углей. Кровь Васи придавала сил чертям в Лесном Краю, когда Константин запугал людей и заставил их отвернуться от них. Но это угасание было не таким жестоким, и остановить его было сложнее.
«Все закончится, – подумала Вася. – Однажды. Исчезнет мир чудес, в котором пар в бане может быть существом, говорящим пророчества. Однажды останутся лишь колокола и службы. Черти превратятся в туман, воспоминания и шорох в летнем ячмене».
Она снова подумала о Морозко, повелителе зимы, который менял лед по своему желанию. Нет. Он не мог исчезнуть.
Вася отогнала мысли, зачерпнула воды из ведра и плеснула на пол. Она достала корку хлеба и положила ее вместе с березовой веткой перед живым облаком пара.
Банник стал чуть четче.
Марья ахнула.
Вася дотронулась до плеча девочки и убрала ее ладошки с плаща.
– Он тебя не обидит, – сказала она. – Ты должна уважать его. Это банник. Зови его дедушкой, ведь он стар, или хозяином, ведь это его звание. Ты должна приносить ему березовые ветки, горячую воду и хлеб.
