— Это Кирилл и Дима, — он указывает на двух рядом стоящих парней, поочередно показывая ладонью, то на одного, то на другого, в порядке последовательности имен. Я киваю им и перевожу взгляд снова на ту девушку, Риту, которая недовольно меня осматривает.
— По моему, тебе была выдана другая форма? — язвит мне девушка. Я, якобы, предвзято себя осматриваю и с ухмылкой смотрю на Маргариту.
— Мне тот топ не понравился, не в моих интересах оголять живот, — в принципе, это было так. Не какой-то закидон, который просто взбрёл мне в голову, а потому что на то были причины.
— В спортзале, особенно в наших условиях тренировки, вещи должны быть плотно прилегающими к коже, — я закатываю глаза.
— Окей, — спокойно говорю я, и отталкиваюсь от стены руками, становлюсь ровно. Дальше я делаю то, чего не ожидает никто, снимаю с себя эту дурацкую футболку, оставаясь в одном лифчике. Сейчас мне настолько пофиг, что прям готова догола раздеться. На душе уже противно, противней не куда.
И плевать, что я стою полуголой перед 6 парнями, плевать всем, что я показала свой большой шрам от ожога в детстве, плевать на всё, реально.
— Довольна? — ухмыляюсь я и кручу на двух пальцах снятую мною футболку. Этим трюкам я была обучена на художественной гимнастике, когда шли тренировки с обручем. Эти удивленные лица нужно видеть, правда.
Господи, не на ту напала, я, практически, ничего не стесняюсь и ничего не боюсь, чего ты ещё хотела от меня. Если я и худая и довольно мелкая, это не значит, что я пай-девочка или белоручка-стесняшка.
— Да, не смотрите вы так, у меня веселое детство было, — и мы с братом начинаем заливисто смеяться, пока все смотрят на мои шрамы на животе и ребрах, мелкие, но их достаточно. Нефиг было корочки засохших ранок сдирать.
— Это ожог? — осторожно спрашивает Алиса.
— Да, в детстве близко к костру подошла и футболка загорелась, — я осматриваю небольшой в пару сантиметров шрам и вздыхаю. Помню, как Дэн меня оттащил от огня, и снимая с себя футболку, начал ею меня бить, а я только смеялась, не понимая почему он меня бьет, ведь боли от огня я не чувствовала. После этого, я ни разу не была в нашем загородном доме.
— Я пойду топ надену, — спокойно говорю я, и насвистывая какую-то мелодию, вместе с тем круча на пальцах футболку, ушла в строну раздевалок. Скоро на том месте набью тату и буду ходить в чем захочу, не стесняясь ожога, ну, а если прям быть честной, то просто не хотелось чтобы люди думали что я мазохистка или надомной издевались. А так подумать могли, я просто перестраховалась.
***
— Как её обучить чему-то? Она же дистрофик, как? — возмущалась эта Рита. Уже бесит сучка.
— Она способная девочка, — возражает брат.
— Ну да, дерзить она явно умеет, — а ты умеешь доводить людей.
— Это её жизнь так потаскала, — смеется брат, — Но, поверь, она явно проявит себя, — воодушевленно говорит Дэн. Внутренне я тебя уже поблагодарила, братец.
— Да, её бы даже в снайперы, в армии, не взяли, — возражает та и при этом жестикулирует руками.
— Ты права, — с дальней стены, я прерываю их разговор. Они говорили шепотом, но мой музыкальных слух меня никогда не подводил, — С меня снайперша, как с тебя конспиратор, — я смеюсь и подхожу к ним.
— Может я и дистрофик, но у меня замечательных слух, я четко расслышала каждое ваше слово, — вот то лицо, которое я так хотела увидеть. Лицо проигравшего. Она в шоке.
— Ладно, приступаем к разминке, все на беговые дорожки, — громко сказал Кирилл и все повинуясь, пошли занимать дорожки.
***
Три грёбанных часа мы пахали как проклятые. Это был сущий ад, правда. Я даже не чувствуя боли устала, просто не могла совладать своим телом. Ужас конечно у них тут.
Мы и бегали, и на этих машинах-убийцах занимались, и даже удары отрабатывали. Руки после этого, вообще обмякли.
— Ну как тебе? — спросил брат, положив свою тяжелую, на тот момент ладонь, на моё плечо. Я думала упаду вниз под её тяжестью, но умудрилась устоять.
— Отлично, — с сарказмом сказала я, устало и натянуто улыбнувшись.
— Ну, что, певичка, устала? — с сарказмом спросила эта Рита, обращаясь ко мне, ну уж очень знакомо. Точно, тот подонок назвал меня так же, вот гад. Мои кулаки непроизвольно сжались, как только вспоминаю его наглую рожу. Желудок странно скрутило, не больно, но все же.
— Знаешь что, ты бы потренировалась в студии, вот тогда бы и говорила, окей, — язвлю я, пока все ребята подтягиваются к нам. Вижу, что Стас обнимает Дашу и улыбаюсь. Везде цветет любовь. Фу, мерзость. А я то, кстати, думала, чего это он на девушек не бросался, теперь то ясно.
— Поверь, это легче, чем пахать на армейском поле боя, — я истерично засмеялась.
— Дорогая, плясать на сцене целый час, развлекать публику и при этом петь без фанеры попадая в музыку — очень много стоит. Я, конечно, не выступаю, но уж поверь, я подготовлена к этому, — шиплю я, распуская собранные волосы в хвост, спадать на плечи.
— Не думаю, — складывая руки под довольно-таки большой, как для меня грудью, хмыкает девушка.
— Завтра в 12, улицу тебе скажет Дэн, а я хочу вернуться домой и поспать, увидимся завтра, — я машу ребятам и с улыбкой удаляюсь. Ой, девочка, не на ту нарвалась, я тебя так завтра потаскаю, что ты ещё молить, о тот, что была не права, на коленях будешь.
***
Без пятнадцати 12 я была на месте, переодета в спортивный костюм и распета. В голове уже была сегодняшняя примерная программа и я надеялась убить Риту по полной.
— Ну, привет, — послышалось из-за спины и я развернулась на стуле.
— Привет, проходите, — сказала я, когда за спиной девушки увидела всю команду. Я, так поняла, им не сиделось на месте и они хотели увидеть чем это всё кончиться.
На ней и так была спортивная одежда: черные лосины, белая растянутая футболка и черня спортивная кофта с белыми кроссовками.
— Первый вопрос: петь, хоть немного, умеешь? — девушка задумалась, пока все рассаживались на стулья и диванчики, по периметру большого зала.
— Ну 50 на 50, — я кивнула и села за фортепиано.
— Тогда перейдем сразу к распевке, — я начала наигрывать ноты, на фортепиано,
