Девушка тяжело вздохнула.
– Боюсь, что ты прав. Нам всем надо обустраиваться здесь. И мне тоже. Ты понимаешь, о чем я? – Она пристально посмотрела ему в глаза.
– Не понимаю, – удивился Антон. – Мы все здесь живем. Помогаем друг другу…
– Дурачок, – она вдруг мягко улыбнулась. – Я же женщина. Мне нужен мужчина. Мне нужен тот, кто бы меня защитил. Особенно здесь.
– Мы все тебя будем защищать, – промямлил Антон.
– Да ладно тебе, – она лукаво усмехнулась. – Долго еще благородного рыцаря играть будешь? Мы же здесь уже скоро месяц. Неужели ты ничего не хочешь, кроме как из лука стрелять и мечом махать?
Она прижалась к Антону, и тот непроизвольно отшатнулся.
– Ты что, Маша?
– А ничего, – на губах у нее играла странная улыбка. – Если случайно ничего себе мечом не отрубил, можешь сегодня вечером на второй этаж забраться. Я тебя буду ждать.
Антон чуть не задохнулся от переполнивших его чувств. Нельзя сказать, что длительное воздержание прошло для него бесследно. Даже большие нагрузки во время тренировок оказались не в состоянии перекрыть дорогу эротическим видениям, а уж присутствие в замке молодых красивых девушек, особенно Тани, и подавно не давало покоя. И теперь, когда Маша настолько недвусмысленно предложила ему секс, первой его реакцией было броситься на нее немедленно, по-звериному, затащить в баню, сорвать одежду… Но тут же ему вспомнились глаза Тани.
– Ты очень красивая девушка… – протянул он.
– Но ты любишь Таню, – закончила она за него. – Только не рассказывай, что ты меня не хочешь. Просто боишься, что Таня узнает. Но ведь ей плевать. Она не тебя любит, а Рыбникова. Неужели для тебя это новость? Не зря она с ним в город пошла.
А ты думаешь, Никита свой шанс не упускает? Как же. Он-то побойчей тебя.
– Это она тебе сказала? – Антон с силой тряхнул девушку за плечи.
– Какая разница?! – внезапно ощетинилась она. – Мы, женщины, сразу такое видим, чего вы, мужики, ни в жизнь не разглядите. А вы все в свои игры играете. Пока вы тут благородных воинов изображали, к нам с Танькой Чубенков чуть не каждый день подкатывал. Волей вон вчера руки распускал. Вы что думаете, нам ваши вздохи сильно нужны? Нам мужики нормальные нужны. Мужики, во всех смыслах. Понял, чудак?
– Ну и трахалась бы со своим Волеем, – вспыхнул Антон. Он был настолько зол, что чуть не замахнулся на Машу, но перед ним уже стояла другая женщина: испуганная, со слезами на глазах и надеждой во взгляде.
– Антон, ну что ты? – Она снова прильнула к нему. – Зачем мне эта скотина? Я хочу тебя. Ты понимаешь, глупенький? Я тебя хочу и больше никого.
Сердце у Антона учащенно забилось. Он почувствовал, что не выдержит этой женской атаки, и резко отстранил девушку.
– Маша, уйди. Очень тебя прошу.
Она снова усмехнулась.
– Как хочешь, дорогой. Где лестница на второй этаж, ты знаешь. До возвращения Рыбникова еще пять дней.
Девушка пошла к лестнице. Антон резко повернулся и ухватился за бревна частокола. Со стороны могло показаться, что он напряженно всматривается в кромку леса, но на самом деле парень ничего не видел перед собой. Его душила ярость. «Неужели Таня действительно любит Рыбникова? Неужели и правда спит с ним? А что, ведь не зря он вход к девчонкам перекрыл. Мы-то все думали – из благородства, а он вот что! Одна Маша знает. А ведь Рыбников давно оказывает Тане знаки внимания. А как она восхищенно смотрит на него! Только ли как на учителя? Может, поэтому и отвергает все мои ухаживания? Ну конечно, она его любовница! И давно. Рыбников женат, у него дети. Но разве это преграда? Почему бы успешному бизнесмену не завести себе пару-тройку любовниц? А я-то, дурак, все в комплиментах рассыпался, подарочки дарил. Да что ей мои подарочки по сравнению с тем, что может дать Рыбников? Кто я для нее, если сам сенсей снизошел?! Проклятье!»
Антон яростно оттолкнулся от частокола, спрыгнул с площадки и зашагал к дому.
– Волей! – гаркнул он. – Волей, где ты, черт тебя раздери!
Дружинник лениво выкатился из дверей.
– Чего надо?
Антон налетел на него, с ходу залепил кулаком в нос, сбил с ног, принялся топтать ногами.
– Ты что себе позволяешь, скотина?! Кто тебе позволил руки распускать?! Я тебя научу уму-разуму! Подонок! Сволочь! Дерьмо!
Волей извивался под его ударами и закрывался руками.
– За что, старшой? – кричал он. – Ну что я такого сделал? Ты чего? Сам не берешь и другим не даешь?
На крики сбежались ребята. Антон потихоньку начал остывать. Он прекратил избиение и сделал шаг назад.
– Еще раз хоть пальцем девушек тронешь – порву, – процедил он.
– Ладно, я чего, – Волей медленно поднялся и ладонью размазал по лицу кровь из разбитого носа. – Я ничего. Ну, было. Ну, прости.
– Сегодня из замка никуда не пойдешь, – распорядился Антон.
– Ну, это уж совсем ни туда и ни сюда, – заныл Волей. – И здесь нельзя, и в деревню нельзя? Как же так, старшой?
Антон матюгнулся про себя.
– Черт с тобой, катись. Но с сегодняшнего дня будешь стоять в карауле три ночи подряд.
– Как скажешь, старшой, – развел руками Волей.
Антон смерил его презрительным взглядом. В голове промелькнуло: «А правильно, что их Йохан не жалел». Обругав себя за мысль, недостойную цивилизованного человека, он обвел глазами собравшийся гарнизон.
– А вы чего сюда заявились? Почему караул покинул пост? Все по местам.
И тут его взгляд встретился со взглядом Маши. В глазах девушки сиял восторг. Кажется, она уже считала себя победительницей.
Глава пятнадцатая, о предательстве и позоре
Их взяли через день, ночью. Напали, пока они спали. На Антона навалились сразу двое, прижали к полу, выкрутили и связали за спиной руки. Парень извивался, пытался ударить нападавших ногой, даже кусался, но все было бесполезно. Рядом отчаянно кричала и брыкалась придавленная кем-то Маша.
– Ну что, взяли? – раздался снизу грубый мужской голос. – Ведите сюда.
Антона поставили на ноги, подвели к люку, ведущему на первый этаж, и толкнули вниз.
– Лови, – крикнул кто-то.
Парня мягко подхватили, поставили на ноги и вытащили в общую комнату. Вокруг раздался гогот.
– Ух ты, какой!
– Голый! Ха! Зря времени не терял.
Помещение было освещено факелами, и Антон сумел осмотреться. Вокруг него стояли рукопашники Щекина со своими неизменными автоматами и ребята, что ушли с ними в тот роковой день три с лишним недели назад. Антону показалось, что парень-ушуист прятал глаза. У стены лежали связанные дружинники с кляпами во рту. Похоже, их также взяли спящими. Андрея, который должен был стоять в карауле, нигде не было видно, а вот Волей стоял тут, почему-то при оружии.
– Тихо! – выкрикнул Щекин, выходя к Антону, и голоса тут же смолкли.
Рукопашник насмешливо посмотрел на Антона, и парень
