– Ясно, – кивнул Антон.
Рыбников поднялся, но Антон остановил его.
– Никита Викторович, вы сегодня не вступили в бой?
Рыбников внимательно посмотрел на ученика.
– Нет. Как только нападающие приблизились к нам, Васильев открыл огонь. Хорошо, что эти ребята вовремя ретировались. Васильев – прекрасный стрелок. Трупов могло быть значительно больше.
– Они ведь ранили его копьем, – заметил Пак.
– Это только осложнило ситуацию, – покачал головой Рыбников. – Такие люди, как Васильев, раненные еще опаснее. А Васильев всегда бьет только на поражение. Это я давно знаю.
– А если бы нападающие до вас все же добежали, вы бы убивали? – спросил Антон.
Рыбников снова пристально посмотрел ему в глаза.
– Есть один важный принцип. Воин может допустить две смертельные ошибки: убить, когда можно не убивать, и не убить, когда надо убивать. Если ты знаешь, что тебе нужно в жизни, ты не перепутаешь одно с другим.
Он зашагал к кулачникам.
Глава девятая, о мятеже
Вскоре кулачники, а затем и ушуисты как бы невзначай, следом за «японцами» переместились к подножию идола и окружили Васильева. Сам бизнесмен вынул оружие из кобуры, демонстративно заткнул его за пояс и сел лицом к залу. Перемещение не осталось незамеченным рукопашниками. Они сгрудились вокруг Никифора и Чубенкова и с опаской поглядывали на собравшихся у идола.
Рыбников подошел к ним и отвел Щекина в сторону. Между ними состоялся весьма бурный диалог, в конце которого Рыбников раздраженно махнул рукой и направился к Васильеву. Придвинувшийся поближе Антон расслышал его слова:
– Обещали не нападать.
– Ты им веришь? – тихо спросил Васильев.
– Щекин не должен подвести. Он же понимает, что всеобщая драка всем во вред. Но там еще эти двое… В общем, надо сказать ребятам, чтобы разбились на три смены, чтобы кто-то все время сторожил. Мы с тобой тоже будем спать по очереди.
– А вход в храм?
– Щекин обещал охранять. Не дурак же он, чтобы под второе нападение подставляться.
– Слушай, Никита. Как мы дальше-то будем? Так и станем друг на друга волками смотреть?
– Боюсь, так и получится. Лучше будет идти по отдельности.
– Ты что, сдурел? У них же такие боевые ребята. Нельзя их отпускать. Без них мы на треть слабее.
– А ты хочешь, чтобы тебя в спину ударили?
Васильев несколько секунд молчал, а потом понизил голос до шепота. Но Антон все же расслышал:
– Там один Щекин самостоятельная фигура и чего-то стоит. Поп еще воду мутит. Без них ребята пойдут за нами. Чубенков на сторону сильного переметнется. Это только два выстрела, Никита. У меня еще запасная обойма есть.
– И не думай, – сердито отрезал Рыбников. – Я тебе не дам.
– Как знаешь, – проворчал Васильев после паузы. – Но до рассвета-то они не уйдут?
– Нет, конечно.
– Вот и отлично. А завтра поговорим.
Эту ночь Антон почти не спал. Ему досталась первая смена, но и после того, как Рыбников приказал ему смениться, он долго ворочался и не мог сомкнуть глаз. В голове крутились мысли о странных событиях прошлого дня. Вспоминались глаза убитого парнишки. Всплывали мгновения схватки. Не давали покоя мысли о возможном новом нападении аборигенов и произошедшем расколе. Судя по движениям лежавших рядом ребят, он понял, что большинство из них так же не может сомкнуть глаз и уснуть на жестком и холодном каменном полу. Забылся Антон только под утро.
Проснулся он неожиданно, как бы рывком. Все вокруг двигались. Антон тоже вскочил на ноги и оказался в центре шеренги, образованной поднявшимися «дружинниками». Напротив них, шагах в десяти, словно на параде, по стойке «смирно» с автоматами на плече стояли рукопашники во главе со Щекиным. Рядом застыли отец Никифор и Чубенков.
– Поскольку власть в отряде захвачена криминальными элементами, мы не видим возможности для дальнейшего совместного продвижения, – отчеканил Щекин. – Мы покидаем отряд и призываем всех, кто является верным сыном своей родины, последовать за нами.
– Это кто здесь криминальный элемент? – с вызовом выкрикнул Васильев, выходя вперед.
Рыбников сзади положил ему руку на плечо, очевидно, призывая «снизить обороты», потом встал вровень с лидером и крикнул:
– Глупость делаешь, Павел. Сам рискуешь и нас подставляешь.
– Мы с тобой все уже обсудили, Никита, – отрезал Щекин. – В последний раз предлагаю следовать за нами всем, кто не хочет подчиняться преступникам.
– И всем истинно верующим следует с нами идти, – объявил отец Никифор. – А кто останется, на того кара Божья падет.
Рыбников явно хотел что-то сказать, но неожиданно Васильев отскочил в сторону, выхватил пистолет и навел его на Щекина.
– Стоять! – заорал он. – Кто первый к выходу пойдет, пристрелю к чертовой матери.
– Сергей, опомнись, – крикнул Рыбников.
Он повернулся к Васильеву, и его рука непроизвольно легла на рукоять заткнутого за пояс меча. Спонсор сделал еще один шаг в сторону и навел оружие на Рыбникова.
– И ты уймись, Никита. Не ты здесь командуешь. Как я сказал, так и будет. Ну-ка, десять шагов назад. Знаю я твои штучки.
Рыбников не сдвинулся с места.
– Назад! – рявкнул Васильев. – Сам же говорил, если один командовать не будет, все погибнем. Вот и не обижайся. Я здесь все решаю. Отойди, Христом богом прошу. Пристрелю иначе. Сам знаешь, другого выбора у меня нет.
Рыбников немного помедлил, а потом все же отошел на требуемое расстояние.
– Сергей Семенович, вас же избрали, – крикнул Алексеев.
В то же мгновение главный жрец Перуна оказался на прицеле, но потом Васильев начал медленно поворачиваться, обводя пистолетом всех собравшихся.
– Можете переизбрать, – язвительно сказал он. – Только голос моей «беретты» не забудьте учесть, электорат сраный. С голыми руками да шашками против волыны! Поглядим, какая у вас демократия получится. Поймите, черт вас раздери, мне не власть нужна. Просто, если вы со своими философиями нас поведете, погибнем все на хрен. А меня это не устраивает. Короче, так, мужики, никто никуда уходит. Я так сказал. Выйдем все вместе. – Васильев сделал паузу и снова повернулся в сторону рукопашников. – Но есть кое-кто, кто нам явно будет мешать.
Пистолет застыл на Щекине. Рукопашник напрягся и медленно потянулся к рукояти шашки. Антон понял, что сейчас произойдет непоправимое. Каким-то шестым чувством он осознавал, что приблизиться сейчас к Васильеву не сможет никто, потому что любое движение не укроется от опытного стрелка… Движение, вот что надо!
Антон выхватил из-за пояса нунчаки и метнул в голову Васильеву. Тот ловко увернулся, снова вскинул оружие. Антон увидел, что прямо ему в лоб смотрит дуло пистолета. Мгновения показались минутами, и парень понял, что настал его смертный час…
Неожиданно пистолет вскинулся вверх и выстрелил. Пуля просвистела над головой Антона. Из груди Васильева, на уровне
