— Что ж, раз так обстоят дела, я могу дать тебе шанс завоевать пропуск.
— Да! — обрадовался Пэттон и получил сразу два тычка под ребра — от Моргана и Освальта. Таких сильных, что его буквально согнуло пополам.
— Этой ночью двери моего дома открыты для вас. Будьте моими гостями, — прогромыхал Тормонт. — А завтра я скажу, что вы должны сделать.
— Спасибо, — от всей души поблагодарил Морган.
Великан повернулся и вошел в двери тяжелой, переваливающейся походкой. Демоны двинулись следом.
Оказалось, жилище Тормонта отличалось от жилища Гризельды не только снаружи. В доме колдуньи находилось много слуг и тех, кого она превратила в мебель или еще что-то. В доме великана не было ни единой живой души, кроме демонов. И в то же время он не был пустым.
Следом за хозяином дома троица вошла в полумрак коридора шириной около пяти шагов. Как только последний из демонов переступил порог, двери с оглушительным грохотом закрылись. Освальт не обратил на это внимания. Морган оглянулся, хотя и не особенно удивился. За последние сутки он проходил сквозь зеркала, дрался с вендиго, добывал корень, который чуть не свел его с ума. Так что самозакрывающихся дверей недостаточно, чтобы его впечатлить или испугать. А вот бедняга Пэттон сначала подпрыгнул, а потом выхватил меч и присел, готовясь отражать атаку.
— Что это с ним? — удивился Тормонт.
— Он у нас нервный, — устало объяснил Морган.
Издав задумчивое «Хм!», великан пошел по коридору в глубь здания. Демоны последовали за ним, хотя Пэттона для этого пришлось немного подтолкнуть.
Шагая по мощенному гладким камнем полу, Морган удивлялся, что нет эха шагов. В небольшом коридорчике, которым их вел хозяин дома, были высокие сводчатые потолки. Но Морган, несмотря на острый демонский слух, не мог расслышать даже топанье Пэттона. Хотя снаружи демоны прекрасно слышали, как передвигается внутри дома великан. Видимо, Тормонт применял колдовство, чтобы гасить звуки.
Еще одна деталь, которая сразу бросилась Моргану в глаза, — царящий в коридоре полумрак. На стенах висели факелы, но их никто не зажигал. Не то чтобы это как-то мешало — демонское зрение позволяло без проблем рассмотреть все даже в кромешной темноте. Но у остальных обитателей дома вряд ли такое же острое зрение. Так почему свет не горит? В замке не ждали гостей и не стали жечь свечи и лучины понапрасну? Морган слышал, что люди так делают, хотя сам этого не понимал. Дома, в Варботроне, постоянно горели огни: свечи, керосиновые лампы, факелы… Там почти не стихали голоса. А в обители великана Тормонта царила просто оглушающая тишина. Даже у Гризельды в замке не было так тихо! Стены не покрывала копоть горящих факелов, будто их никогда и не зажигали.
Коридорчик закончился огромным круглым залом. Вдоль стен стояли странные технические приспособления, о назначении которых демоны не имели даже отдаленного понятия.
Тормонт хлопнул в ладоши, и в зале вспыхнул яркий свет. Чистый, ровный, не бликующий, как свет факелов или свечей. Как будто десятки маленьких солнышек загорелись вдоль стен, повинуясь прихоти мага. Он был похож на дневной. Сколько бы свечей, факелов, лампад ни зажигали в Варботроне, подобного эффекта Морган не встречал никогда.
— Что за удивительное колдунство? — пораженно пробормотал Освальт, разглядывая свои руки под лучами такого яркого света.
— Колдовство, — с усмешкой поправил его великан. — И нет, это не оно. Это бездушная магия или, как принято говорить в мире за куполом, наука.
Тут он будто вспомнил, как следует себя вести радушному хозяину, и спросил:
— Вы, наверное, голодны с дороги?
Не дожидаясь ответа, он дважды хлопнул в ладоши, и в зал вошли несколько глиняных фигур, отдаленно напоминающих человеческие, но без глаз, носа, ушей и ртов. Как будто лепивший их скульптор попросту забыл про них или не успел доделать. Некоторые были поновее, другие, судя по трещинам в глине, — уже довольно старыми. На руках у одного из этих странных и удивительных созданий лежала ослепительно белая скатерть.
— Это големы, — пояснил хозяин дома, наблюдая за изумленными демонами. — Не стоит их бояться. Они безобидны и полностью подчинены моей воле.
Великан встал посреди комнаты и ногой нажал один из камней. Это действие было проделано так рутинно, что Морган даже не обратил внимания на то, какой именно. А потом стало не до него. Пол разъехался в стороны, и из него поднялся небольшой столик на четырех резных ножках. Высотой где-то по колено демонам и очень похожий на небольшие новомодные столики, которые мама Моргана расставила по всему дому, чтобы с комфортом пить чай и сплетничать с подругами. За одним исключением: этот прыгал вокруг великана, как собака вокруг своего хозяина.
— У нас гости, — сказал Тормонт, ласково поглаживая нехарактерно активный для мебели столик. Тот сразу же встал неподвижно. Только Морган собрался спросить, что это сейчас было, как ножки вытянулись и стали толще, а прямоугольная столешница сначала развернулась поперек, а потом разложилась пополам, став в два раза больше, чем до этого.
Големы не отреагировали. Словно ничего особенного не произошло и у них каждый день маленький столик для чаепития превращается в обеденный. Двое взяли скатерть у третьего и аккуратно накрыли ею стол.
Демоны, как зачарованные, смотрели на големов, поэтому не сразу заметили перемену, случившуюся со столом. Не в том смысле, что его накрыли скатертью, а в том, что на ней начали сами собой появляться еда и напитки.
— Что за… — испуганно отступил на шаг Пэттон.
— Невероятно! — восхитился Морган.
— Нравится? — Великан явно был доволен тем, что мог похвастаться. — Я назвал ее скатерть-самобранка!
— И это можно есть? — осторожно спросил Пэттон.
— Конечно, — кивнул великан. — Здорово помогает экономить на покупке продуктов и их приготовлении. Мои големы, конечно, молодцы, но выполняют только самую простую работу. Готовить они не умеют.
— И вы придумали эту скатерть, чтобы не стоять у плиты, — догадался Морган и восхитился: — Умно!
Тормонт скромно потупил взор.
— Это вы еще мои сапоги-скороходы и плащ-невидимку не видели.
— Что? — нестройным хором спросили демоны.
Великан не без гордости пояснил:
— Плащ-невидимка — это моя гордость. Мне
