– Я разговаривал с Серафимой, – честно признался Клим.
Родители разом смолкли.
– Мам, пап, я вас очень сильно люблю. Но ее я люблю тоже, а вы запрещаете нам видеться. Поэтому я хочу жить отдельно.
Слова сына произвели на Ивана жуткое впечатление. Он побелел от ярости. Виктория растерянно заморгала.
– Но… Ты ведь и так живешь отдельно… в студенческом общежитии, – пролепетала она.
– Я хочу снимать отдельную квартиру.
– С ней? – ужаснулась Виктория Поликутина. – С этой девчонкой?! Вот так подарочек ты мне сделал на день рождения…
– Ты с ума сошел?! – рявкнул отец.
– Я не хочу с вами ссориться, – спокойно проговорил Клим. – Но мне ничего другого не остается. Вы не принимаете мой выбор, хотя Серафима не сделала вам ничего плохого. Я люблю ее, а она любит меня. И мы уже достаточно взрослые, чтобы…
– Взрослые? – раздраженно выдохнул Иван. – Неблагодарный щенок! После всего, что я для тебя сделал… После всего, что мы в тебя вложили!
– Ты решил сломать себе жизнь? – вторила ему мать, осуждающе глядя на Клима. – Я не позволю тебе этого сделать! Ты нам когда-нибудь еще спасибо скажешь!
– Почему ты так ненавидишь ее отца? – спросил Клим у отца. – Что он тебе сделал? Я так счастлив с Симой! И она совсем не похожа на Платона…
– Рядом с Долмацким никто не может быть счастливым! – уверенно заявил Поликутин-старший.
– Может, ты просто плохо его знаешь?
– Достаточно хорошо!
Их повышенный тон начал привлекать внимание гостей. Заметив это, Виктория резко умолкла и дернула мужа за рукав пиджака, но Иван не обратил на нее внимания.
– Тебе известно, каким образом он нажил свое состояние?! – воскликнул он. – Платон ведь был обычным учителем, преподавал в твоей академии! И вдруг начал ворочать миллионами! Знаешь, кто помогает ему в его грязных делишках? Половина бандитов Санкт-Эринбурга! Да он и сам настоящий бандит!
– Но что он сделал лично тебе?! – крикнул Клим, заводясь все больше. – Почему вы стали врагами? Что, снова промолчишь?! Все ваши тайны и недомолвки у меня вот уже где! – Парень чиркнул рукой поперек шеи.
Иван ошарашенно замолчал. Клим ринулся мимо него, быстро взбежал по лестнице на второй этаж и помчался в свою комнату. Иван потрясенно взглянул на Викторию.
– Лучше бы мне взорваться в той машине, – тихо сказал он. – У меня сейчас такое ощущение, что Платон всадил мне нож в спину. Руками моего сына!
– Не переживай… Он еще образумится, – слабым голосом произнесла Виктория. – Он молод и горяч… Но он поймет.
– Ты и сама в это не веришь.
– Может, тебе действительно рассказать Климу всю правду?
– С ума сошла? – грубо одернул Викторию муж. – Тогда придется рассказать и обо всем остальном. О том, что здесь когда-то произошло… О том, что все мы совершили! А я уже почти семнадцать лет пытаюсь забыть о тех кровавых событиях!
– Но эта тайна рано или поздно разрушит нашу семью, – убитым голосом проговорила Виктория.
– Не могу, и точка! – отрезал Иван. – Это не только мой секрет! И ты помалкивай. Если правда всплывет, мы все погибнем…
20
Плата за молчание
Анфиса Зверева, как правило, скучала на всех мероприятиях Клыково, будь то открытие новой выставки, презентация или чей-нибудь юбилей. Здесь все было так скучно, так пресно и спокойно, в отличие от шумных вечеринок и светских тусовок Санкт-Эринбурга, которые она посещала в юности. Анфиса не раз успела пожалеть, что когда-то согласилась бросить актерскую карьеру и переехать в этот провинциальный городок. Но сделанного было уже не вернуть.
Да и что ей оставалось? Анфиса никогда не признала бы этого вслух, но она отлично понимала, что роли в кино ей больше не светят. На студию пришли более молодые, талантливые и напористые актрисы. Но зато она – жена самого Егора Зверева! Она богата и может себе позволить все, что заблагорассудится. Кроме новых ролей в кино… Егор категорически отказывался снимать ее, как она ни упрашивала.
Но Анфиса не оставляла надежды, что когда-нибудь все же уговорит его. А пока она слонялась по роскошному особняку Поликутиных и мило улыбалась людям, большинство из которых видела первый раз в жизни. Местные ее не слишком интересовали, а вот приезжие из Санкт-Эринбурга – другое дело. С ними можно было бы познакомиться поближе. Но здесь таких не было.
Разглядывая толпу, пока Егор общался с мэром Белобровым, Анфиса вдруг заметила неподалеку ту самую дамочку, которая недавно так ловко рухнула прямо в объятия ее мужа. Как бишь ее? Алена Сухорукова! Дамочка смеялась и весело болтала со своей толстой, низкорослой помощницей.
Мимо прошла Доминика Поветруля, и Анфиса схватила ее за руку.
– Анфиса? – удивилась та. – Отлично выглядишь!
– Ты тоже, дорогая! – Анфиса чмокнула Поветрулю в щеку. – Слушай, расскажи-ка мне все, что знаешь, вон о той дамочке!
Поветруля удивленно проследила за ее взглядом.
– Так это же Сухорукова, временная управляющая краеведческим музеем. Ее назначили, пока профессор Андронати сидит на больничном. Но знаешь, я слышала, что старик уже не собирается возвращаться, так что скоро она станет работать на постоянной основе.
– Ее работа интересует меня меньше всего. Что ты знаешь о ее личной жизни?
– Хм, – напрягла память Доминика. – Она вдова, очень богатая. Сейчас не замужем… Одно время крутила роман с Платоном Долмацким, но сейчас между ними все кончено. Почему ты ею интересуешься?
– Не замужем, – задумчиво повторила Анфиса. – Да так… Спасибо за информацию.
Доминика удивленно на нее посмотрела, затем помахала кому-то рукой и пошла дальше общаться с другими приглашенными. В это же время Егор Зверев, который закончил разговор с мэром, тоже заметил Алену Александровну и с улыбкой кивнул ей.
– Что ты на нее пялишься?! – возмутилась Анфиса, подкравшись к мужу сзади и дернув его за рукав.
– На кого? – Егор повернулся к Анфисе.
– На эту поганку Сухорукову! – прошипела Зверева. – Ты и в «Антаресе» с нее глаз не сводил. Думаешь, я ничего не вижу?
– Ни на кого я не пялюсь. – Егор снова посмотрел на Алену Александровну. – Просто хотел поздороваться.
– Опять за свое?! – взвилась Анфиса. – Если уж привел меня сюда, то смотреть должен только на меня.
Сухорукова заметила внимание Егора и вежливо кивнула ему в ответ, качнув бокалом с соком. Марьяна ей что-то шепнула, и Алена снова рассмеялась.
– Они что, над нами обоими смеются? – разозлилась Анфиса. – Или конкретно надо мной?
– Из нас двоих только ты сейчас ведешь себя неподобающе, – вполголоса сказал Егор.
– Ах вот как? У тебя что-то есть с этой дрянью? Отвечай!
– Если ты немедленно не успокоишься, я силой вытащу тебя из зала, – сквозь зубы пообещал ей Егор. – На нас уже люди оборачиваются.
– Так начинай! – фыркнула Анфиса. – Но не думай, что я все спущу тебе с рук!
Мимо шел официант с подносом, уставленным бокалами с красным вином. Он направлялся в сторону Алены Сухоруковой.
Анфиса недолго
