Анари отныне не спускала с него глаз. Мастер меча не спала уже двое суток. Лицо ее стало изможденным, глаза запали. Она сжимала в руке свой смертоносный меч, готовая встретиться с армией кимеков. Она давно поклялась отдать жизнь за Манфорда, но гиганты-кимеки показали, что даже она не может защитить вождя.
– Это настоящее благословение, нам показали всю глубину нашей неготовности к защите, – сказала она Манфорду. Ее каменное лицо не вполне скрывало страх, и Манфорд, давно ее знавший, прекрасно его видел. – Мы выжили, но теперь мы знаем, что оборона Лампадаса ненадежна. Наш народ недостаточно силен, чтобы драться с чудовищными машинами, а Венпорт не остановится на этом и пришлет их еще больше. В следующий раз нас атакуют не три, а тридцать, если не триста кимеков.
Манфорд понимал, что это правда, но он не мог допустить пораженчества.
– Не стоит недооценивать нашу силу, Анари. У наших сторонников есть оружие, которым не располагает и Венпорт, – он сделал знак, чтобы Анари посадила его себе на плечи. – Выйдем отсюда, я кое-что тебе покажу.
Анари подняла Манфорда себе на плечи.
Незадолго до этого Манфорд созвал всех на митинг, и центральную площадь города заполнила огромная толпа. Анари несла его по улицам к помосту, и Манфорд упивался видом моря решительных, мрачных, устрашающих лиц. Плывя над головами своих пламенных сторонников, Манфорд чувствовал, как к нему возвращается былая уверенность в своих силах.
Когда батлерианцы увидели своего вождя, по толпе прокатился мощный рев. Анари была вынуждена остановиться, настолько силен был этот оглушительный крик – крик радости оттого, что Манфорд выжил, и одновременно крик ярости к врагам, решившимся на неслыханное злодейство. Манфорд позволил себе улыбнуться, зная, что может направить силу и ярость этих людей, как ему вздумается. Одним словом, одним легким жестом. По едва заметному знаку, по малейшему капризу батлерианцы могли стать сокрушающей все на своем пути армией, которую просто надо было направить на нужную цель.
Когда Анари вынесла его на высокий помост, Манфорд забыл о своей минутной слабости. Теперь он чувствовал себя непобедимым. Ликование толпы не прекращалось. Манфорд склонился к уху Анари и проговорил:
– Это то, чего не понимает Венпорт. Этого никогда не будет ни у него, ни у его машинофилов – истинной любви народа. Она настоящая, а не искусственная.
Он вскинул руки, призвав народ к тишине, и шум постепенно стих, словно уходящая за горизонт гроза. Манфорд не планировал речь, но слова полились сами собой. Он знал, что хотят услышать от него люди, и воодушевление не подвело его и на этот раз.
13
Мы живем в легендарное время, и история подтвердит это.
Ракелла Берто-Анирул,Первая Преподобная Мать Ордена сестерГордая своей неограниченной властью, сознавая свое могущество, Верховная Преподобная Мать Валя смотрела на женщин, которых она собрала на площади комплекса школы. Преподобные матери, сестры, молодые послушницы – все ждали, что она скажет им в это холодное утро, стоя по стойке «смирно» на мерзлой, хрупкой, сине-зеленой траве. На небе сгущались тучи, чреватые, скорее, снегопадом, чем дождем, и женщины с трудом сдерживали дрожь.
Валя стояла на возвышении, ожидая, когда мужчины-техники наладят громкоговорители. В школе сестер учились исключительно женщины, но в ней работали и мужчины, занимавшиеся строительством, ремонтом оборудования и вспомогательными работами.
Плац был окружен сборными домами с гофрированными металлическими крышами. Этими домами снабдил сестер Венпорт после их эвакуации с Россака. Позже рабочие усовершенствовали эти простые жилища. Была улучшена теплоизоляция, укреплены стены. Дома стали вполне пригодны для жилья, но сохраняли свой стерильный и холодный вид. Валя хотела сохранить их в память о тяжелых временах Ордена, когда сестры были на грани отчаяния и гибели. Но времена эти остались в прошлом, и теперь она стала Верховной Преподобной Матерью могущественного и влиятельного Ордена. Орден мог теперь обходиться без влиятельных покровителей.
На противоположной стороне поля строились несколько трехэтажных каменных зданий с красными черепичными крышами – мощные, внушительные сооружения. По мысли Вали они должны были стать символом Ордена, утвердившегося в империи на грядущие тысячелетия. Школа была лишь одним элементом ее обширного плана. Валя стремилась не только к расширению Ордена, но и к восстановлению доброго имени своего рода. Для Вали эти задачи не исключали друг друга. Она твердо решила достичь обе эти цели.
Когда техник закончил работу с громкоговорителем, Валя отослала его прочь и пристально вгляделась в лица собранных ею женщин. Некоторые уже стали ее преданной элитой, другие со временем присоединятся к ней, но многие, вероятно, не выдержат испытания. Но все они ее последовательницы, все они – ее сестры. Она любила их всех, хотя и понимала, что любовь – это непростительная слабость. Надо проявлять осторожность и не давать воли своим чувствам.
Громкоговоритель разносил слова Вали над огромной площадью и над молчаливым строем. Некоторые сестры дрожали от холода, но некоторые не мерзли, так как уже научились регулировать теплоотдачу.
– Наступил решительный момент в истории Ордена сестер. Исполнилось заветное желание Преподобной Матери Ракеллы. Наш Орден снова стал единым, раскол преодолен, и я намерена вести обновленный Орден к росту и могуществу.
Пока Валя говорила, в воздухе закружились снежинки. Сначала их было мало, но постепенно снегопад усилился и снег буквально повалил с неба. Валя подняла голову и посмотрела на облака. Отлично, прогноз погоды оказался точным.
– Мы должны внедрять Правдовидиц и сестер-ментатов во все благородные дома ландсраада, мы должны стать необходимыми для империи. Это не только принесет нам материальный доход, мы станем незаменимыми для множества влиятельных людей, – она позволила себе улыбнуться. – Но это только первая ступень, это только начало великого плана.
Снег падал на головы и одежду внимательно слушавших сестер. Преподобные матери и колдуньи могли не обращать внимания на холод и сырость, но некоторым послушницам пришлось очень туго. Валя не испытывала к ним ни малейшего сочувствия. Они или научатся терпеть лишения, или умрут.
– Вы будете учиться не только духовно и умственно, мы не станем только философствовать и рассуждать. Я разработала новые боевые техники, которым уже обучила многих сестер. Они будут учить вас, и вы овладеете боевым мастерством, – мы никогда больше не будем слабыми, мысленно поклялась она себе, ни по отдельности, ни все вместе. Она вспомнила, как их изгнали с Россака император Сальвадор и фанатики Манфорда.
Сестра Эллулия, недавно отозванная из императорского дворца, стряхнула снег с капюшона.
– Верховная Преподобная Мать, учитывая
