Манфорд считал, что вспыхнувшая вражда между Коррино и Венпортом была явленным чудом.
– Возможно, это и так, – заговорила Анари, – но он никогда не забудет того, что его дочь была убита толпой батлерианских фанатиков. Так что причин для гнева на нас у императора более чем достаточно.
– Это была всего лишь досадная случайность, – небрежным тоном произнесла Вудра, давая понять, что для нее эта тема давно закрыта. – Нас нельзя в этом обвинять.
– Но император, тем не менее, обвиняет именно нас, – упрямо повторила Анари.
– Мы должны восстановить наш союз, – сказал Манфорд. – Родерик Коррино должен понять, кто его естественный союзник. Надо просто убедить его, и если потребуется, то силой.
Сестра Вудра раскрыла дневник и просмотрела темы, которые ей хотелось обсудить в деталях, но у Манфорда не было сейчас сил на такую работу. Поняв, что хозяин устал, Анари бросила на Вудру укоризненный взгляд.
– На сегодня, пожалуй, хватит. Манфорду надо отдохнуть и сосредоточиться. Иначе, как он сможет вести нас за собой?
Вудра недовольно поморщилась от такой бесцеремонности.
– Успех нашего движения зависит от деталей и от твердого руководства. Придется нам найти время и для деталей.
Вудра воспитывалась в Ордене сестер до ее страшного раскола, практически уничтожившего Орден. Манфорд знал, что Вудра была убежденным врагом технологии, как и все его последователи, и часто оказывалась полезной не только как Правдовидица, но и как дельный советчик. Однако сестре Вудре не хватало утонченности, и Манфорд порой сильно уставал от нее. Вот и сейчас Манфорд чувствовал, что не в силах выдерживать напор Вудры.
– Анари права, я сильно устал. Отнесите меня в спальню.
Мастер меча взяла Манфорда, как ребенка, на руки и отнесла в спальню, где уложила на узкое монашеское ложе, а потом открыла окно, чтобы проветрить небольшую комнату.
Непритязательные дома Эмпока, столицы Лампадаса, светились теплыми оранжевыми огнями, на улице мелодично пели насекомые. Планета казалась воплощением мирного спокойствия. Манфорд устроился на кушетке поудобнее и незаметно уснул. Проснулся он от ревущего грохота, разорвавшего обманчивую тишину.
Сквозь атмосферу пронеслись три огненных предмета, раскаленные трением о воздух, и с глухим стуком приземлились на окраине Эмпока.
Анари вскрикнула от неожиданности и бросилась в спальню, чтобы защитить Манфорда от возможной опасности.
Жители окрестных домов выбежали на улицу, чтобы узнать, что произошло, а потом над городом поплыл звук сирены. Расплавленная на месте падения трех снарядов почва медленно кипела, освещенная раскаленными добела металлическими корпусами. Боковые листы брони откинулись вниз, словно лепестки чудовищного цветка, и изнутри выползли механические силуэты. Тяжелые, управляемые сверкающими поршнями ноги несли корпуса, ощетинившиеся стволами разнокалиберных орудий. Внутри каждого корпуса плавал в питательном растворе человеческий мозг. Три огромных кимека вступили в город.
Анари подхватила Манфорда с кушетки и поднесла к окну. Он понял, что эти кимеки пришли за ним.
Обхватив вождя, мастер меча прошептала:
– Я спасу тебя.
4
Люди утверждают, что личная трагедия может вызвать серьезные изменения в типе мышления. Я провел множество экспериментов, исследуя этот эффект – я причинял людям сильные страдания и наблюдал их реакции. Но подтверждение этой гипотезы я нашел только после смерти Гилберта Альбанса.
Лабораторные дневники ЭразмаВ лабораториях Денали, укрытые мощными куполами от ядовитой атмосферы планеты, ученые Джозефа Венпорта работали над жизненно важными проектами. Ученых набирали по двум критериям – интеллекту и ненависти к батлерианцам.
Сейчас группа ученых занималась исследованием памяти независимого робота Эразма. Эта работа вызывала у них восхищение, они называли ее бесценным историческим экспериментом. Эразм наслаждался – наконец-то он оказался среди настроенных так же, как он, существ. Он просто упивался оказанным ему вниманием.
Сферу памяти Эразма спас Драйго Роджет, когда фанатики брали штурмом школу ментатов. Эразм весьма одобрительно отнесся к этому спасению, так же, как десятки лет назад был очень доволен тем, что его спас Гилберт. Этого дикого ребенка Эразм извлек из рабского загона и воспитал из него почти совершенного человека. И эти безумные варвары его убили! Побежденный Гилберт просто склонился перед огромной женщиной, мастером меча Анари Айдахо, которая, ни минуты не колеблясь, отсекла его голову мечом.
В своей сфере памяти Эразм имитировал эмоции, но это личное переживание, это ощущение непоправимой утраты оказало на него куда более глубокое воздействие.
И вот теперь его сфера памяти покоится на подставке в ярко освещенной лаборатории, заброшенной на ядовитую туманную планету, соединенная с несовершенными, созданными людьми сенсорами. Миловидная Анна Коррино, сестра императора, колдовала со сферой, а ученые Денали, столпившись вокруг, ловили каждое слово робота.
Эразм вдруг понял, что, подумав о смерти Гилберта, он испытал гнев – чисто человеческую эмоцию. Да, это был настоящий, человеческий гнев. Он оценил это ощущение, как оценивал и регистрировал все прочие интересные данные, особенно касавшиеся попыток понять сложный человеческий ум.
– Я могу поделиться с вами массой полезной информации, – сказал он Анне. – Очень полезной информации. Я сделаю все, чтобы помочь вам сокрушить противников разума.
Насильственная, ненужная и обескураживающая смерть Гилберта изменила последовательность соединений в ментальных цепях Эразма. Он должен был прийти в восторг от возможности получить новые сведения, но потеря друга не обрадовала его, совсем не обрадовала.
– Расскажи им о школе ментатов, – улыбнувшись, предложила Эразму Анна. Маленькие голубые глаза и странная личность этой молодой женщины напоминали Эразму калейдоскоп, его пестрые краски и искаженные образы. После того как мозг девушки был поврежден психотропными средствами, которыми ее напичкали в школе Ордена сестер, Анна стала не только легкомысленной, игривой, капризной и непредсказуемой, но и она часто как будто уходила в себя и до нее было не достучаться. Разум ее так и не вернулся к исходному состоянию, и встревоженные братья отправили ее в школу ментатов на лечение. Там ее и обнаружил Эразм, сделав из нее интереснейший объект своих исследований. Он руководил этой психически изуродованной молодой женщиной, манипулировал ее разумом, помогал ей… но, несмотря на все попытки создать точную математическую модель ее личности, Эразм так и не смог этого сделать.
– Я тайно провел много лет в школе ментатов, – сказал Эразм, – пока Гилберт Альбанс учил студентов правильной организации мышления, – усиленный голос Эразма гулко отдавался под сводами помещения. Эразм невольно вспомнил свой прежний голос, текучий и пластичный, как его тело. Как же он был хорош в ту благословенную эпоху синхронизированной империи, но потом эти взбунтовавшиеся люди все испортили, все разрушили, а потом добрались и до школы ментатов. Нельзя зависеть от людей, они просто неспособны вести себя разумно, организованно и рационально.
Но Эразм умел мыслить стратегически и, несмотря ни на что, находился теперь среди союзников
