— Я так и понял. Я звонил тебе на работу.
— Меня вызвали, потому что они никогда не видели ничего подобного.
— А кто его нашел? — спросил Питер.
— Вот в этом-то и зацепка, — сказал Джордж и посмотрел Питеру в глаза. — Тип, который живет на противоположной стороне улицы. Зовут Уильямс Когда он сидит у себя дома на горшке, из его окна отлично просматривается дом Бенедикта. Он увидел, что в доме погас свет, и, боясь, что свет может погаснуть во всем квартале, смотрел на дом не отрываясь. Но темно было только в доме Бенедикта.
— Он кого-нибудь видел? — перебил его Питер.
— Терпение, друг мой. Да, мистер Уильямс видел, как кто-то вышел из дома через несколько минут после того, как погас свет. И тут начинается самое странное. Подозреваемый был одет как священник. Уильямс видел, как он сел в машину и уехал, номер он не мог рассмотреть отсюда, так что и спрашивать у него нечего.
— Парню стало любопытно, — продолжил за него Питер, — и скоро он пришел сюда.
— Сначала он позвонил, а когда никто не взял трубку, явился в дом, где обнаружил настоящий хаос. На снегу остались не только следы Уильямса, есть и другие, но снег их засыпал, и мы не успели ничего разглядеть.
«Что, черт возьми, происходит?! — в бешенстве подумал Питер. — В этих убийствах замешан Ватикан, какая-то его ветвь… но они почти целый век вели себя тихо. Убийство Карла фон Рейнмана, хотя и не имеющее отношения к этим трем смертям, — тоже дело рук Ватикана. Что они задумали?»
— А почему ты сказал «был одет как священник»? — спросил Питер у Маркопулоса. — Может, он и в самом деле священник?
Дженет Харрис. Роджер Мартин. Дэн Бенедикт. Знает ли убийца, что Питер интересуется этими событиями? Скорее всего. Значит, он может быть следующим в списке жертв. Питер не сомневался, что сумеет себя защитить.
Интересуется.
Меган тоже интересовалась.
За рулем сидел Тед. Снова пошел снег.
Меган не могла уснуть.
— Бессонница, черт подери, — сердито пробормотала она самой себе.
Глядя в потолок, она тщетно пыталась победить бессонницу и разогнать паутину, в которой запутался образ Питера Октавиана, однако ей никак это не удавалось, образ по-прежнему был размытым и нечетким. Чем больше среди суматохи этих двух дней Меган старалась не думать о нем, тем чаще он проникал в ее мысли.
Он вызывал у нее тревогу. Это началось с первой минуты их знакомства, а не сегодня, когда он покинул ее так неожиданно. В нем было нечто такое, от чего Меган чувствовала себя неуютно, словно была для него человеком из другого круга. Или, может быть, это он был из другого круга?
— Ну, в чем же дело? — тихонько спросила она себя по привычке, которая так не нравилась Дженет. — Ты считаешь, что он плохой человек, верно?
Вот в чем главная проблема.
Питер Октавиан не казался ей плохим человеком. Да, она нервничала в его присутствии. Она стремилась к нему, но это желание не имело отношения к тому, что возникает между ног. Это вовсе не означает — Меган фыркнула, — что он не был, по ее мнению, чертовски сексуален (если нравится такой тип), но причиной ее стремления к нему было вовсе не это. Если Меган думала о нем, в животе у нее появлялось непривычное чувство пустоты.
— Боже праведный! — громко сказала она и, тяжело вздохнув, повернулась лицом к стене. — Он всего лишь мужчина. Пусть очень необычный, но просто мужчина!
Решив, что порассуждала достаточно для одной ночи, Меган закрыла глаза и попыталась уснуть. Однако через пару минут снова почувствовала, что в желудке возникает то самое диковинное ощущение, а в уголках глаз собираются слезы. С тех пор, как он ушел, это повторяюсь уже несколько раз.
Меган знала, что хочет его, но эти чувства были для нее необычными. Как правило, ей требовалось много времени, особенно теперь, когда завести любовника или любовницу означало рисковать жизнью.
Да и Питер никак не показал ей заинтересованности, если не считать безобидного заигрывания. Это желание пугало ее, было неразрешимой загадкой.
Видимо, он обладает какими-то особенными качествами, которые тронули ее душу. Только вот какими? Его окружала аура, точно таинственный аромат, привлекавшая Меган, однако название этой ауре она не могла найти.
И вдруг она все поняла.
Наконец-то. Как это здорово!
Теперь она сможет уснуть.
Опасность. Кроме загадочности и животной привлекательности от Питера исходило ощущение приключения, почти осязаемое чувство опасности. Да, осязаемое, и Меган поняла, что именно оно ее возбуждает. Примерно то же самое она испытала, когда однажды заснула за рулем, а открыв глаза, обнаружила, что практически выехала на встречную полосу и навстречу ей мчится поток машин. Тогда она мгновенно проснулась, внутри все сжималось от ужаса… казалось, она может потрогать его руками.
Рядом с Питером Октавианом она чувствовала себя точно так же. Нет, она его не боялась, хотя, конечно, страх присутствовал. Но атмосфера вокруг него, сама комната, когда он по ней ходил, наполнялась, нет, ощетинивалась опасностью.
Теперь Меган чувствовала себя гораздо лучше и даже успокоилась, радуясь, что ей удалось дать имя тому, что она испытывала рядом с Питером Теперь можно подумать, каково это — быть с ним. Наконец она смогла расслабиться и уснуть и, точно капризный ребенок, заказала себе… сон про Питера.
Только когда настойчиво зазвонил звонок, Меган поняла, что действительно уснула. Она посмотрела на будильник, стоявший на тумбочке у кровати, цифры светились в темноте: два тридцать пять. Она проспала всего пятнадцать минут, но в голове у нее царила полная неразбериха. В дверь опять позвонили, кто-то хотел вытащить ее из постели в половине третьего ночи. Даже в обычных обстоятельствах Меган стало бы не по себе, сейчас же, когда пропала Дженет, она перепугалась по-настоящему.
Она встала и набросила халат. Она спала в старой мужской рубашке и носках, но, даже надев халат, мгновенно замерзла. Не успела она дойти до прихожей, в дверь опять позвонили, более настойчиво.
— Привет, — прохрипела Меган, еще не окончательно проснувшись и пытаясь найти кнопки на интеркоме.
