Ким встала позади, а рядом с ней отец Корнелиус. Священник немедленно принялся читать молитвы, которые в его церкви принято произносить над умирающим.
Уокер наклонился, зажмурился и крепко сдавил себе живот, пытаясь мысленно собрать себя воедино.
Когда он вновь открыл глаза, Оливьери уже не кашлял. Умирающий смотрел на него пристально, но это был уже не Оливьери. Демон ухмыльнулся, сверкнув глазами, и тихо рассмеялся. Свист ветра почти заглушил его влажное сипение.
– Бедный Бен, – прохрипел демон. Кровь пузырилась у него во рту. – Ты думал, что сможешь бороться со мной, но как же просто было подавить твою волю! Не могу дождаться встречи с Амандой. Как мне хочется забраться внутрь Чарли! Уж я заставлю его повеселиться.
Уокер будто окоченел. Горячая ненависть к себе и чувство вины вспыхнули в нем.
– Ты и близко не подойдешь к моему сыну, – сказал он.
И снова демон рассмеялся. И снова заговорил, еще тише. Но Уокер наклонился вперед и смог разобрать каждое слово, несмотря на бурю.
– Ты никогда не сбежишь от меня, дурачок. Ты забрал меня с собой.
Оскалившись, Уокер снова поднял оружие, в этот раз полностью контролируя себя. Но затем свет в глазах Оливьери погас – как естественный, так и нет – и голова профессора откинулась в сторону. Тело его замерло.
Уокер встал, пошатнувшись.
– Будет неправильным бросать его здесь, – сказал отец Корнелиус.
– А что мы можем сделать? – спросила Мериам слабым голосом.
Уокер развернулся и прицелился в ее левый глаз. Мериам застыла. Он отвел оружие и направил его на грудь Адама, затем на отца Корнелиуса.
– Это я, Уокер, – устало сказал священник хриплым голосом. – Это всего лишь я.
Затаив дыхание, Уокер долго смотрел на него, затем оглядел остальных. Все казались самими собой, по крайней мере внешне. Но это пока.
Демон проник внутрь его. Одержимым был и Адам. Отцу Корнелиусу и Ким демон временно помутил сознание. Он может войти внутрь любого из них – в то время, когда сам этого захочет. Это означало, что Уокеру пора начинать думать по-другому. Он не позволит ему покинуть гору. Он не даст демону ни единого шанса навредить тем, кого он любит. Даже если для этого придется убить всех и в заключение пустить себе пулю в рот – он сделает это не задумываясь.
«Но это крайнее средство», – подумал он.
Пока дрожащий мистер Авчи приближался к ним по тропе, спотыкаясь и не выпуская из рук своего собственного оружия, Уокер задавался вопросом – долго ли еще ждать, когда крайнее средство превратится в последнее?
Где-то в самой гуще бури Хакан и Каллиопа могли быть еще живы, но он уже не рассчитывал на это всерьез. Если забыть про них, то выживших осталось шестеро.
И еще долгий-долгий путь вниз.
– Адам, показывай дорогу, – сказал Уокер.
Поколебавшись, Адам посмотрел на труп Оливьери. Затем как-то вяло кивнул, взял Мериам за руку и пошел с ней вперед. Остальные потянулись за ними, стараясь держаться рядом.
Уокер знал, что демон идет вместе с ними. И понимал, что есть только один способ его остановить.
Ким помогала шагать отцу Корнелиусу, а мистер Авчи плелся сзади. Назойливый турецкий коротышка, не убирая оружия, внимательно поглядывал влево и вправо – словно самое страшное, чего они должны были опасаться, находится где-то снаружи, а не среди них.
– Уокер, ты должен выслушать, – сказала Ким. – Мы поговорили с Корнелиусом. Нет другого способа понять, на что способно это существо…
– Теперь это «существо»? – перебил Уокер. – А я думал, мы все уже поняли, как правильно его называть.
Отец Корнелиус зашелся шумным кашлем, затем сплюнул на снег. После всего, через что они прошли, он стал выглядеть на свой возраст. Вернее, намного старше своего возраста. Теперь он выглядел лет на сто. Впрочем, Уокер не сомневался, что они все сейчас похожи на ходячие трупы.
– В течение всего священнического служения, да и во время светских исследований я никогда не находил достоверных сведений о том, что кто-то имел дело с таким же демоном, с каким столкнулись мы, – сказал отец Корнелиус. – Существует, конечно, практика экзорцизма и множество древних писаний о злых духах, но там всегда оговаривается, что их можно изгнать… и после изгнания они либо теряют силу, либо утрачивают способность к возвращению. Мне никогда не попадались сочинения, в которых демон переселялся бы из одного человека в другого с такой легкостью.
– Богатый опыт… – сухо произнес Уокер.
– Уокер, ты ведешь себя как козел, – заметила Ким. – Он единственный здесь, кто занимался экзорцизмом. Он много лет посвятил изучению всего этого… Не знаю насчет тебя, но по сравнению со мной его опыт огромен.
– Знаю, – ответил Уокер. – Это я от досады…
– Амулеты не работают, – продолжил отец Корнелиус. – Это совершенно очевидно. А что, если на самом деле они делают только хуже?
Вопрос заставил Уокера резко остановиться – так, что ему в спину врезалась Ким. Потом он снова пошел, бросив на священника тяжелый взгляд.
– С чего вы так решили? – спросил он, но ход его мыслей пошел уже в другом направлении.
– Может, не стоило брать из ковчега то, что соприкасалось с трупом? – сказала Ким. – Может, сознание демона содержалось в костях или в самом ковчеге – мы не можем знать это наверняка, но если так, то стоит ли продолжать носить обломки саркофага на шеях?
«Тогда это всем казалось хорошей идеей», – подумал Уокер.
Оливьери убедил их, что битумные осколки могут защитить, но Оливьери теперь мертв. Пальцы на правой руке Уокера дернулись – мышцы сохранили память о том моменте, когда он нажимал на спусковой крючок и убивал профессора. Но ведь не он нажимал на крючок, не так ли? Это сделал демон.
Но тело Уокера об этом помнило.
– Я тоже так считаю, – признался мистер Авчи, оказавшись почему-то ближе, чем предполагалось.
Уокер вздрогнул и, оглянувшись назад, увидел пистолет в руке у Авчи. Мужчина казался самим собой, но полной уверенности в этом не было.
Мистер Авчи поднял левую руку к шее, просунул пальцы под несколько слоев одежды, резко дернул и вытащил наружу блестящий черный битумный осколок и кусок веревки, на которой тот висел. Без малейших колебаний Авчи отбросил осколок в сторону и заметно расслабился, словно амулет висел ужасным грузом у него на душе.
Ощутив вспышку гнева, Уокер нахмурился. Он отвернулся от Авчи и пошел быстрее вперед, чтобы нагнать Мериам и Адама. Ким и отец Корнелиус старались от него не отставать.
– Что думаешь об этом, Уокер? – спросила Ким.
– Думаю, каждый волен делать что хочет.
– Но…
– Подожди секунду, – перебил он, затем покачал головой и снова замедлился.
Мериам
