– Неужели не помолодели? – съехидничала я, а руки сами собой сжались вокруг шеи моего мужчины.
Честно говоря, к этим молодящимся суккубам я испытывала антипатию заранее.
Рето продолжил рассказ:
– Помолодели, но на них этот золотой шквал оказал настолько мощное действие, что буквально в клочья разнес все цивилизованное. Происходившее сегодня ни в какое сравнение не шло с тем, во что превращались лешки от воздействия золотых. Они сходили с ума сразу и навсегда, превращаясь в энергетических убийц, зависимых, но при этом смертельно опасных. Второй этап исследований Полярной рантами с треском провалился, поскольку погибали не только мы, но и аборигены. Одна обезумевшая лешка могла высосать жизнь сразу из пары десятков полярников.
– Кошмар! Рето, я не понимаю, зачем они вам вообще? – невольно вырвалось у меня.
Медик усмехнулся весело и бесшабашно, словно под кайфом:
– Дары космоса принимай с благодарностью, так говорят на Ранте.
– Только поэтому?
– Не только, – ответил он, ловко перескакивая через яму. – Подобные беспорядочные спаривания с участием наших ученых привели к тому, что полярницы произвели на свет парочку маленьких рантов. Таким образом был полностью доказан факт совместимости.
– А что с ними стало? – мне хотелось узнать о судьбе детей.
– Они живут с родителями на стационарных исследовательских базах на другой стороне планеты.
– Но почему? – изумилась я.
– Общее потомство связывает ранта с выбранной женщиной. И налагает обязательства, ведь мы высоко развитая раса и свою плоть и кровь бросить на произвол судьбы не можем. Полярницам на Ранте делать в принципе нечего и таким детям тоже, к сожалению. Думаю, ты понимаешь почему. Уровень интеллекта у первых смесков слишком низкий, недоразвитый. Даже с учетом отцовских генов. Как ни поразительно, но их гены сильнее и подавляют наши. Даже внешне они больше полярники, чем ранты. Поэтому ждем, усиленно помогаем развиваться, наблюдаем, но в своеобразных резервациях. А любые контакты с аборигенами на данный момент вне баз категорически запрещены.
– Понятно, – протянула я, в душе осуждая высокоразвитых исследователей.
Резервации, смески, уровень развития… а полярников кто-нибудь спросил? Им это надо?
Я чувствовала, как Джар крупно дрожит всем телом.
– Тебе не тяжело нести меня? – В моем голосе звучали хриплые, соблазняющие нотки.
Что это со мной? Неужели я так умею?
Джар молча прижал мою голову к плечу и ускорился, начиная подъем в гору. Лица четверых рантов, бежавших рядом, побледнели и блестели от пота. За товарищей по несчастью, в смысле страдающих от отравы, ответил неунывающий Рето:
– На боевых вылетах груз у каждого из нас весит гораздо больше. Дрифт защищает от многих опасностей, но он для физически подготовленных. Даже медик группы в состоянии, не слишком напрягаясь, нести твой груз полдня минимум.
И ехидно усмехнулся, напомнив о былых сомнениях в его возможностях.
Я окинула бойцов изучающим взглядом и признала: да, точно смогут. Мою молчаливую похвалу сразу отметили. Вон как ухмыляться начали.
Очередная волна похоти и непереносимой боли вырвала у меня глухой стон. Я потерлась щекой о лицо Джара, еще сильнее сжалась, ощущая, как горит кожа и наливается грудь, и испуганно выдохнула:
– Мне кажется, я умираю…
– Не бойся, Таяна, рядом с тобой янт, он тебе скоро поможет, – рыкнул Илэр, сжимая побелевшие кулаки.
Мужчины были явно перевозбуждены и с трудом контролировали себя. Тряпки – лоскуты от моего палантина, – прикрывавшие лица рантов, не защитили их от последствий удушливой атаки.
– Кто бы мне помог, – процедил Дейти.
– Последний всплеск шаковой золотой аномалии был настолько силен, что я сам с трудом сдерживаюсь, чтобы на вас не засматриваться, – неожиданно хохотнул Рето. – Хотя это противоречит нашей физиологии. Ведь раны не задействованы.
– Я вырву язык любому из вас, если хоть кто-то узнает о подробностях того, что здесь было! Да и что будет – особенно! – с нешуточной угрозой прошипел Илэр.
– А что будет? – всполошилась я.
– Большое плавание, – вновь хохотнул Рето. Видимо, его после воздействия потянуло иронизировать.
Да и остальные изменились каждый на свой лад. Дейти из весельчака превратился в мрачного страшилку. Илэр – в комок желчи и нервов. Даже бежал, как деревянный, утратив легкий и плавный ход. Арш вообще молча зыркал по сторонам, жаждая кого-нибудь убить – сжимал в руке нож и словно мысленно резал кого-то на лоскутки. Бр-р-р…
Джар смотрел вперед, будто ничего не видел перед собой, его руки на моем теле походили на стальные затворы, которыми он предотвращал любую попытку хотя бы дернуться. А вот крылья носа раздувались, словно паруса в шторм, жадно вдыхая. Казалось, я сама ощущала запах своего возбуждения и виновато выдохнула ему на ухо:
– Прости меня за слабость, за то, что снова приходится спасать и рисковать…
Крупная волна дрожи прошлась по его телу, а горло исторгло похожий на животный рык страсти.
– Не проси, слышишь, не проси у него прощения! – Рядом возник Арш, тут же поймав злобный, ревнивый взгляд Джара. – Это я допустил ошибку в очередной раз. Рискнул по привычке, расслабился в этом краю света и жары…
– Повторный курс новобранца поправит твои мозги, – холодно заметил Джар.
– Но мы тоже гуляли и нарвались на манука, почему Арша так сурово накажут? – удивилась я.
– Нам хватило одной ошибки, чтобы понять: женщина и Полярная – несовместимы, – строго ответил Дейти. – Аршу пришлось растолковывать дважды…
– А наша работа не терпит ошибок. В другом случае мы все могли бы погибнуть, – добавил Рето.
– А как по мне, так лучше сдохнуть, чем беспокоиться, не отвалится ли мой та-ран от застоя крови, – нервно закончил Илэр. – Не хватало еще остаться без наследников.
– Давайте будем думать о хорошем, – чуточку истерично хихикнула я, а про себя посетовала на черный и пошлый юмор ниже пояса.
Когда уже начнется что-то светлое и возвышенное?
Вокруг опять царит непередаваемое буйство всевозможной растительности и света двух лун. Джар ловко преодолевает мощные корни деревьев и перебирается через глыбы. Остальные тенями скользят рядом и впереди, предупреждая опасность или нежелательную встречу.
Как раз тогда, когда мы добрались до подножья скалы, с которой я рассматривала окрестности, и прошли мимо тонкой водяной струи, стекавшей из моего «туалета», я, наконец вспомнила о зацепившем меня в деревне моменте и обратилась к всегда готовому поговорить медику:
– Рето, вы знаете язык полярников? Ну, на котором Джар с вождем говорил? – При этом поглаживала своего и впрямь неутомимого мужчину по спине, наслаждаясь ощущением перекатывающихся под ладонью мускулов. – Его у вас специально изучают?
Рето кинул внимательный взгляд на запнувшегося от моей ласки Джара, правда, быстро вернувшего себе равновесие, рванувшего дальше и кивнувшего ему.
Получив согласие, Рето ответил
