— …
— Извинись прямо сейчас, — мягко, но настойчиво повторила она и встала.
За ней обречённо поднялась Юки и голосом умирающего выдавила:
— Прости.
Хана проследила взглядом за движением её губ, повернулась к матери мальчика и низко поклонилась.
— Приношу глубочайшие извинения.
Повернулся и директор.
— Итак, многоуважаемая мать Сохэя-куна, поскольку все расходы на лечение покроет школьная страховка…
Но мать мальчика продолжала сверлить Хану взглядом.
— Вы же не думаете, что отделаетесь кивком?
В приёмной словно похолодало.
— Что, если он, не дай бог, оглохнет на одно ухо? — продолжала мать, глядя на по-прежнему склонённую Хану. — Ответственность за детей несёт родитель. Вы возместите ущерб? Дом продадите или кредит возьмёте — меня не волнует.
Директор попытался успокоить разошедшуюся женщину:
— Ну вы понимаете, сейчас не время о таком…
— Я не уйду, пока не услышу её ответ.
Но тут, не поднимая головы, в разговор шёпотом вмешался Сохэй:
— Волк.
— Что? — переспросила его мать.
— Это сделал волк, — Сохэй не сводил глаз с пола.
Хана ахнула. Юки молчала и смотрела в сторону. Сохэй внятно повторил, обращаясь ко всем собравшимся:
— Это был волк.
— Сохэй? О чём ты говоришь? — мать взволнованно потрясла сына за плечо.
Но Сохэй упрямо смотрел в пол.
Хана тоже не смогла поднять взгляд.
В кабинете четвёртого класса стоял шум и гам.
— Куда он делся?
— У него голова замотана.
— Да ладно, серьёзно?
— Хватит уже.
— Не думала, что Юки-тян может…
В кабинет вошли Юки и Танабэ. Класс резко смолк. Дети быстро расселись, затаили дыхание и стали ждать, что будет.
Всё ещё растрёпанная Юки брела к своей парте, словно призрак. В обращённых к ней взглядах сквозили жалость и любопытство.
— Что случилось с Сохэем-куном? — спросил один из ребят у Танабэ.
— Домой отпустили.
— Почему?
— Из-за раны.
— Как это случилось?
— Понимаете…
— Кто его ранил?
— Э-э-э…
Собравшаяся было сесть Юки не выдержала и выбежала из класса.
Снова поднялся шум.
— Тихо! Тишина в классе!
Танабэ пытался успокоить детей, но гул никак не утихал.
Хана ждала Юки на парковке. Хотя в класс её дочь шла за сумкой, вернулась она с пустыми руками и молча села рядом с матерью.
Хана ничего не сказала, просто сидела и ждала. Тишину нарушал лишь тихий гул двигателя.
Наконец, Юки заговорила.
— Не сработал.
— …
— Заговор. Я пыталась много раз.
— …
— Меня выгонят из школы?
— …
— Мы больше не сможем жить в нашем доме?
Хана взглянула на дочь.
— Прости, — по лицу дочери ручьями текли слёзы. — Прости, мама, прости.
Юки громко разревелась.
Хана протянула руки и крепко прижала её к себе.
— Всё хорошо, не плачь. Не надо. Всё будет хорошо.
Хана обнимала девочку, пока та не успокоилась. Она вновь осознала, что только сама способна защитить дочь. Пусть даже ценой того, что её вышвырнут на обочину жизни.
Маленький красный джип ещё долго стоял на полупустой парковке.
Юки перестала ходить в школу. Целыми днями не высовывала головы из-под одеяла. Почти перестала есть. Хана не настаивала.
Ей вспомнились слова мальчика: «Это был волк».
Хана всегда знала, что такое может произойти, и втайне готовилась к худшему. Сейчас ей казалось чудом, что они протянули так долго. Видимо, детям волка всё же не место в обществе людей.
После переезда прошло уже четыре года. За это время она привыкла к земле и нашла постоянную работу. А теперь снова придётся думать о переезде. Но куда? Есть ли хоть одно место, где их семья сможет вздохнуть спокойно?
Прошло ещё несколько дней, и однажды по пути с работы Хана увидела возле дома мальчика с перебинтованной головой, пытавшегося заглянуть внутрь. Сохэй.
Стоило ему заметить Хану, как он вздрогнул, развернулся и пустился наутёк.
— Сохэй-кун?
Хана тут же вышла из машины, но успела лишь проводить мальчика взглядом.
Сохэй что-то оставил на ступеньках крыльца. Распечатки школьных материалов. Хана отодвинула дверь в спальню и протянула распечатки дочери.
— Из школы. Приходил Сохэй-кун.
Юки молча зарылась в футон поглубже.
Каждый день перед их домом стали появляться то булочки, то мандарины. И каждый раз Хана брала их и показывала Юки со словами:
— Сохэй-кун приходил.
Та всё молчала. Она пряталась то под обеденным столом, то под тем, на котором стояла швейная машинка, и сидела обхватив колени.
Когда выдался выходной и Хана вышла поработать в поле, она вдруг заметила мальчика за валом.
— Сохэй-кун.
Он вздрогнул. Бинтов у него на голове уже не было, только на ухе осталась марлевая повязка.
— Юки ушла в гости к Сино-тян.
— Ясно.
— Эй… постой, — Хана остановила мальчика и пригласила домой.
Сохэй сидел за столом, то и дело беспокойно озираясь по сторонам.
— Далековато небось добираться, — Хана поставила перед ним стакан сока. — Но спасибо, что заходишь каждый день.
— Не нравится мне, что Юки в школу не ходит, — мальчик поёрзал на стуле и робко склонил голову.
Хана села напротив, поставила локти на стол, сцепила ладони, улыбнулась и задала вопрос, который уже столько времени не давал ей спокойно жить:
— Послушай… ты сказал, что это сделал волк. Что ты имел в виду?
— Я, в общем… Вряд ли вы мне поверите, но… — Сохэй уставился в пол с таким видом, словно меньше всего ему хотелось продолжать фразу. — Мне на мгновение померещился волк, и не успел я опомниться, как он меня поранил… А раз это сделал волк, значит… — наконец он посмотрел на Хану и уверенно заявил: — Короче, я о том, что Юки не виновата.
И снова опустил взгляд.
— Правда, мне все говорят, что я околесицу какую-то несу… — закончил он, взял сок и поймал губами соломинку.
— Ясно… Можно ещё кое-что спросить? — Хана расцепила ладони и снова сцепила. — Ты не любишь волков?
Сохэй задумался, а затем поставил стакан на стол.
— Не то чтобы не люблю.
Хана мысленно вздохнула с облегчением, убрала руки со стола и улыбнулась.
— Хи-хи. Как и я.
Мальчик пришёлся ей по душе.
Конечно, она не смогла ничего рассказать Юки, но решила, что Сохэй мог бы стать дочери хорошим другом. Будто гора упала с плеч.
Юки заявила, что снова пойдёт в школу. Она долго собиралась с силами, но всё же решилась.
— Можно? — спросила она Хану.
— Конечно, если ты уверена, — ответила та.
На следующее утро Юки вышла из дома с ранцем на спине. Сохэй ждал её рядом с крыльцом. Юки замерла и напряглась. Мальчик заговорил первым.
— Хочешь… посмотреть? — он указал на марлевую повязку.
Девочка явно не знала, что ответить. Сохэй не стал ждать и решительно сорвал марлю.
— Ай!.. — он невольно схватился за заболевшее ухо, но затем показал его однокласснице. — Круто же смотрится.
Юки внимательно осмотрела ухо. Рана превратилась в большой струп. Девочка
