Зашнуровав кроссовки и прицепив к куртке фонарик, я отправила Марин сообщение, что собираюсь пробежаться, и указала время, когда планирую вернуться. Телефон тут же зажужжал в ответ:
Приятной тебе пробежки! Сегодня полнолуние! Берегись волков-оборотней!
В конце последней фразы красовался смайлик в виде головы воющего волка.
Я свернула с дорожки и устремилась в глубь леса, желая насладиться шорохом листвы и голосами лесных обитателей. Луна светила так ярко, что я даже не включила фонарик. Лунный свет поблескивал на листьях, словно иней. Пожухлая трава похрустывала под ногами.
Я пробежала около трех миль и уже собиралась возвращаться, как вдруг услышала стук копыт и треск ветвей, словно кто-то огромный и тяжелый несся сквозь чащу.
Я зажгла фонарик, чтобы меня было лучше видно, и побежала назад по собственным следам. Стук копыт становился все громче. Ветви вокруг меня сгибались и ломались с резким, словно выстрелы, хрустом. Волосы мои встали дыбом от ужаса. Меня обдало воздушной волной, и, казалось, небо внезапно приобрело зеленый оттенок, словно за мной по пятам несся ураган.
Я побежала быстрее, уже не разбирая дороги, и просто неслась вперед, как лиса, убегающая от охотников. Я задыхалась, и сердце мое отчаянно колотилось от охватившей меня безудержной паники.
Ветки колотили меня по рукам и ногам, я упала на землю, ободрав ладони и колени. Фонарик хрустнул и погас. Я попыталась подняться, и увидела, как мимо меня по тропинке пронесся конь, так близко, что я могла ощутить жар его разгоряченного тела. Я отпрянула назад и затаилась в кустах.
Конь был не один – передо мной проскакала целая кавалькада – вороной, гнедой, серый, ослепительно белый. На них гарцевали всадники в масках, очевидно, решившие устроить бешеную скачку по лесу. Вокруг голов лошадей и самих всадников, подобно светлячкам, роились маленькие огоньки.
Эти всадники казались нереальными, пришельцами из потустороннего мира. Я заметила рога на их головах, перья, крылья. Глаза их были черны, словно непроглядная тьма. Воображение дорисовало знакомые черты. Гэвин, Эван, а за ними женщина с глазами, как розовые лепестки. Сознание отказывалось принимать увиденное, отказывалось верить в его реальность.
Они пронеслись мимо, наверное, меньше, чем за минуту, но, когда они исчезли из вида, меня колотило и трясло. От пахнувшего на меня леденящего холода, и от какого-то еще непонятного чувства, сродни не то возбуждению, не то ужасу. Я так и сидела там, где упала, – скорчившись под кустом и припав к земле, – пока не умолк стук копыт, и я окончательно не уверилась, что они не вернутся и не станут меня преследовать. Выбравшись из леса, я со всех ног понеслась назад.
Влетев в дом, я бросилась в свою комнату, заперла все двери, которые только можно было запереть – входную дверь, дверь в свою комнату, и наконец, дверь в ванную, где я тут же включила душ. Я стояла, опершись на раковину, хрипло дышала и чувствовала себя так, словно сквозь мои легкие с трудом двигалась тяжелая цепь.
Подняв голову, я увидела в зеркале обезумевшую от страха женщину – руки и ноги покрыты ссадинами и грязью, темные волосы, разметавшиеся по спине, спутаны в колтуны и усеяны веточками и листьями, кожа такая бледная, что глаза кажутся почти черными, как у тех страшных всадников. Пятна грязи на заострившихся скулах и подбородке. Все тело бьет крупная дрожь.
Это все неправда. Такого просто не может быть.
И в этот момент в дверь постучали.
Я зашипела, растянув губы в хищном оскале, обнажившим зубы, и прижалась к стене.
– Как твоя пробежка?
Марин. Моя сестра. Это точно ее голос.
В ответ я могла издать лишь тихий хрип.
– Имоджен?
Я прокашлялась.
– Отлично. Я просто принимаю душ. – Я согнулась пополам, села, спрятав голову в колени, и сидела так, пока не унялась дрожь.
– Рада за тебя. Ты забыла прислать сообщение, вот я и решила проверить, все ли у тебя в порядке.
– Все замечательно. – Я разделась и встала под душ, тупо наблюдая, как с моей кожи стекают кровь и грязь и исчезают в стоке.
Нет, я не права. Это было на самом деле. И всему этому, наверняка, есть разумное объяснение. Какая-то компания просто решила устроить прогулку по ночному лесу, взяв лошадей с конной фермы неподалеку. А лунный свет и игра теней придали им странный, потусторонний вид. Во всем этом нет, да и не может быть ничего мистического. Все вполне реально и объяснимо. И я не сошла с ума.
Со мной все в порядке.
В ту ночь мне так и не удалось уснуть. Вместо того чтобы лечь, я стояла у окна, вглядываясь в темноту, пытаясь различить тени преследующих меня всадников, каждую минуту готовая увидеть, как они проносятся мимо.
Я простояла у окна до самого рассвета.
Глава 10
Спустя пару дней после того, как Елена сожгла свои тетрадки, я послала по электронной почте письмо ее наставнице Дженет Томас. Я мучилась сомнениями, прежде чем это сделать – очень уж не хотелось выступать в роли доносчика, а со стороны это выглядело именно как предательство по отношению к Елене. Но я не могла просто пройти мимо и никак не среагировать. Елена, конечно, совершила свой поступок в состоянии нервного срыва, но ведь мы все испытывали нервное напряжение. Неудачные дни и творческие сомнения – неотъемлемая часть нашей жизни.
Тем не менее, Елена, не справившись со стрессом, устроила костер на лужайке перед домом. А я не могла спокойно жить под одной крышей с человеком, который полагает, что «сжечь все дотла» – хорошее решение проблемы.
Утром Дженет ответила на мое послание и сообщила, что у нее после обеда будет окно в расписании, и она сможет «обсудить со мной эту ситуацию». Почти без сил после ночного бдения у окна, я предложила ей встретиться в другое время. Она в ответ выразила подозрение, что я, вероятно, недостаточно беспокоюсь о Елене, если так легко могу менять время встречи, и заявила, что я поговорю с ней, либо сегодня, либо никогда.
Поэтому я все-таки добрела до ее дома. Домик был маленький и стоял ближе к лесу, чем дома остальных наставников, как будто поссорился с ними и, обидевшись, поднялся вместе с фундаментом и отошел прочь. Он был построен из серых камней, плотно прилегавших друг к другу. У входа росла плакучая вишня, а напротив нее возвышалось тисовое дерево. Дверь украшало витражное окно с дамой в зеленом платье верхом на белом коне.
Я постучала, и дверь тут же распахнулась.
– Входите.
Дженет была высокого роста – наверное, около ста восьмидесяти сантиметров, – в грубых башмаках на низком каблуке. Худощавая, с серебристыми волосами и глазами такими же зелеными,
