Астре сел на кровати. Комната была пустая и темная. На стене горела единственная лампа, и окутанное тенями лицо Кайоши показалось Астре вылепленным из желтого воска.
– Как много я смог вам передать? – спросил провидец. – Я попытался сократить время на объяснения и…
– Я все сделаю, – прервал его Астре, дрожащей рукой утирая мокрое от слез лицо. – Но вы уверены в своей просьбе?
– Да, – резко выдохнул провидец.
Слова давались ему с большой мукой, и на долю секунды Астре подумал, что Кайоши не решится, но он посмотрел на калеку в упор и сказал:
– Я схожу с ума от видений, поэтому, пожалуйста, прикажите мне больше не видеть вещих снов.
* * *А хоромы-то отстроили, матерь непутевая! Да тут в одной комнате целым островом жить можно, еще и в гости друг к другу ходить все ноги стопчешь. Генхард на потолок узорчатый столько пялился, что чуть совсем не окосел. Того гляди, вон те птички по лозам виноградным летать начнут и гадить вороненку на лоб. Ишь, какие у них пуза. Ягод небось жрут как прорвы.
– Эй, – шепнул Генхард в полумрак. – Есть тут кто живой?
Сесть и посмотреть боязно было. А вдруг не только Илана нету, а и еще кого-нибудь. Генхард только и помнил, как их в телегу после суда погрузили. Может, его признали не порченым и не спалили поэтому? А остальных? Батька соахийский! Только бы это они тут лежали!
– Эй! – повторил вороненок и стал щупать матрац справа от себя.
И слева бы пощупал, да плечо страшно разболелось. От этого и проснулся, так что шевелить им лишний раз не хотел.
– Эй, вы дрыхнете, что ли?
Рядом сопели, но никто не отвечал, и пришлось подняться. А перина-то мягкая! Пальцы аж до пола провалились! Солнце еще не взошло, и за окнами такой туман стоял, что хоть режь на лоскуты и одежду шей. Никакого света не пропускал. Пришлось Генхарду ползти вдоль матрацев и смотреть, где кто лежит.
От народа пахло мылом, так что нюхай не нюхай, а родную вонь никак не учуешь. Генхард дополз до первой лежанки и увидел ноги. Длиннющие, волосатые. Торчат из-под одеяла, как палки. И так Генхард этим ногам обрадовался! По ним-то сразу понятно, что это Вобла тут лежит, а не кто-то другой. Он был посинелый и до того опухший, что аж щеки округлились. Уж чего-чего, а щек у Воблы сроду не было. Генхард укрыл ему ноги и дальше пополз.
Ближе к стене скрутился калачиком Здоровяк. С ним вроде все было нормально. Дорри спал слева, один, и Генхарду никакого духа не хватило на него посмотреть. Когда он его в прошлый раз видел, на бедняге живого места не осталось. Зато волосы блестели, как маслом намазанные. Все им нипочем.
В последнюю очередь Генхард нашел Яни. Оказывается, она спала слева от вороненка, и он ее не сразу заметил. И было тут еще два пустых матраца, непонятно чьих. Один, похоже, Шивила. А вот второй… Неужто Илана тоже с ними привезли и положили тут… мертвого?
– О-о-ох, – застонал Генхард, схватившись за плечо.
Ему так вдарило в руку, что аж в глазах потемнело. И то ли за дверью кто-то караулил, то ли вороненок слишком громко охнул. Тут же послышались шаги, и в комнату просеменил смешной такой мужичок. Маленький, в синем халате, а под ним голубой, а под ним еще белый. И рукава до того огроменные! Каждый с юбку! А на них еще завязки блестящие.
– Ты кто? – спросил Генхард, когда человечек поклонился и протянул ему чашку с вонючим бульоном. – Ты откуда такой узкоглазый? Пчелы тебя покусали, что ли?
Мужичок опять поклонился и протянул Генхарду пиалу.
«Чего это он мне кланяется?» – подумал вороненок и тут увидел, что волосы у мужичка черны-чернехоньки. Как у настоящего соахийца. Правда, все-таки покусанного.
– Умереть не встать! – выпучился Генхард на мужичка. – Да я же во дворце! Да я же принц теперь! И у меня слуга есть! Братец соахийский! Братец родненький!
– Да здесь я, здесь! – послышался чей-то раздраженный голос. – От тебя шуму, как от целой толпы.
Генхард вытянул шею да так и застыл. На пороге, прислонившись к дверному косяку, стоял соахийский принц. Бледный, лохматый, больной на вид, но самый что ни на есть настоящий.
– Родненький! – выпалил Генхард вне себя от счастья, оттолкнул мужичка, пролив на пол вонючий бульон, и бросился к брату.
– Да-да, я тоже рад тебя видеть, – сказал тот, когда вороненок чуть не сшиб его с ног. – Но ты бы плечо поберег, а?
– Не проснусь! Не проснусь! Не проснусь! – пробормотал Генхард, крепко зажмурившись, и только тогда открыл глаза.
Хоромы золоченые никуда не делись. Принц тоже. Вороненок столько всего хотел ему сказать, но за один миг от счастья ничегошеньки в голове не осталось. Брат наконец-то заговорил, а Генхард стоял, как пень посреди огорода, и ни слова не мог вспомнить.
– А я и знал! – выдал он наконец, сдерживая слезы. – А я всегда знал, что ты за мной вернешься, родненький! А это мы уже в Соахии, да? Это твой дворец?
– Нико, – сказал брат. – Это мое имя. Тебе, Генхард, спать надо. Чего ты соскочил так рано? Доктор тебе лекарство принес, выпей и спи. Утром поговорим.
– А у меня плечо заболело, – потупился вороненок. – Вот и встал. А это… кого там несут?
Генхард попятился, увидав за спиной брата странного мужика, у которого в руках был самый настоящий куценожка.
Нико отошел от двери, пропустил дылду, и тот плюхнул Астре на один из пустых матрацев.
Генхард открыл рот, силясь что-нибудь сказать. Потом закрыл.
– Эй, куценожка, я, что ли, дохну уже, а? – испуганно шепнул он, глядя то на Астре, то на соахийца.
– Нет, – спокойно сказал калека. – С чего ты взял?
– А и как это с чего? Бредить же начал! Говорят, так и помирают от ран! Сначала жар по всему телу, потом чушь всякая в голову лезет. А потом – р-раз! – и вынесли тебя холодного. И брат пришел, теперь еще ты тут. Откуда вам тут взяться обоим? Точно брежу!
– Все нормально, ты не бредишь.
– Я пойду мелкого притащу, – зевая, сказал Нико. – А то он со мной уснул.
Генхард проводил принца взглядом, сел на перину и подполз к Астре.
– Занозу мне в пятку! – сказал он, ткнув калеку в плечо. – Ты прям взаправдашний! Даже воняешь!
С минуту они сидели бок о бок, словно два кукушкиных сына в гнезде, и смотрели на Яни. Волосы у нее разметались по подушке, а уголки глаз будто мукой присыпали – ревела много, вот следы и остались.
– Ты помер, да? – спросил Генхард. – Ты поэтому за мной пришел? Чтобы в мир мертвых меня забрать? А Илана почему тут нету?
