Случись дойдет до мобилизации второй очереди – ни вооружить, ни одеть разросшиеся вооруженные силы будет нечем и не во что. Увы и ах, но таковы реалии, и содержание армии литовцам давалось куда тяжелее, чем их спесивым польским соседям. Хотя и у тех не сахар.
Армия и флот мирного времени не превышали тридцати тысяч. В стране была введена всеобщая воинская повинность. Срок службы полтора года, но, несмотря на это, служить уходили не все, а только две трети призывников по жребию. Те, кому не выпал жребий, сразу записывались в резерв второй очереди, не проходя военной подготовки.
Отмобилизованная армия едва ли насчитывала сто тысяч человек. И все войска сейчас были на фронте. Охрана правительственных, военных, тыловых, транспортных и иных объектов осуществлялась силами Литовских стрелков.
Эдакая военизированная и неплохо оснащенная организация. Что-то вроде национальной гвардии, на случай войны выполняющей функции тыловых подразделений. А случись враг займет территорию республики – переводились в разряд партизанских отрядов. Этих насчитывалось около семидесяти тысяч.
Цифры конечно же не впечатляли. Но с другой стороны, при общей численности населения в два миллиона не так чтобы и мало. Вместе с полицией, пограничной стражей и флотом получается двадцать процентов населения. Весомо, что тут еще сказать.
Кроме яркого освещения, в штабной палатке также находилось множество стульев. Справа четыре стола, сдвинутые к парусиновой стенке. У противоположной стены доска на манер учебной. Случись надобность, на ней можно будет и писать, и схему действий набросать. Вон на полочке и мелки для этой цели имеются. Но сейчас всю площадь занимает крупномасштабная карта.
Вообще-то нетипично для русской армии. Есть командиры подразделений – вот они пускай и получают задачи. Но, похоже, в легионе подход иной. Переняли у кого? Возможно. И даже скорее всего. Но Алину сейчас больше занимала та глупость, что творится вокруг. Начальство село в лужу и сейчас спешно латает дыры. А это непременно должно быть больно.
Кроме девушек, в палатке уже присутствовали несколько мужчин. Судя по эмблемам, «громобойщики» и два пехотных капитана. Последние, видимо, командиры десанта. Две стрелковые роты вполне возможно разместить на тринадцати «пауках». А вот подтянулись еще трое офицеров – эти по тыловому обеспечению. Все друг к другу присматриваются и даже знакомятся. Сборная солянка с громким названием Литовский Иностранный легион. Господи, куда же она угодила!
– Рассаживаемся, господа. Не задерживаем, – приказал Ермилов, рядом с которым стоял капитан, явно начальник штаба бронеходного батальона. – Валентина Ивановна, вы уже распределили личный состав по взводам?
– Так точно. Но, признаться, Игорь Степанович…
– И я полностью с вами согласен, – перебил ее подполковник.
В ответ капитану осталось только пожать плечами – мол, я сделаю все, что смогу, но это сумасшествие. И с нею были солидарны все присутствующие. Для слаживания необходимы совместные учения или хотя бы несколько занятий. А их вот так, ни с того ни с сего, свели в одну кучу по бог весть какому принципу – и бросают в бой.
– Итак, господа офицеры. Я понимаю, что творится сейчас у вас на душе. Полностью разделяю ваше негодование. Но ситуация складывается таким образом, что времени на что-либо удобоваримое у нас попросту нет. В результате просчетов армейской разведки Войска Литовского потеряны все бронетяги прорыва. Броненосные подразделения представлены броневиками с пулеметным вооружением и противопульной броней. Да еще и с посредственной проходимостью. Словом, говорить на эту тему можно долго, и слова в основном матерные. Но факт остается фактом. Противник продолжает удерживать свои прежние позиции. В Польше объявлена мобилизация. Блицкриг с освобождением литовских территорий трещит по швам. На станции Шештокай в полном окружении продолжает биться первый батальон нашего легиона. И так уж получается, что, кроме нас, с этим управиться больше некому. А потому знакомиться и пить на брудершафт будете после. Сейчас же слушай боевую задачу. Прорываемся прямо через реку, вот здесь, по направлению на Якишкяй. Глубина порядка двух метров, дно и грунт в прибрежной полосе – песчаник. По нашим сведениям, противнику пока неизвестно о наличии в легионе бронеходов. Поэтому бронебойных средств здесь нет. Не смотрите на меня так. Это сведения не литовской разведки, а нашей, из легиона. В пяти километрах к юго-востоку имеется мост стратегического значения. По мосту проходит автомобильное шоссе. Вот там и бронебойки, и зенитки, и сама переправа заминирована. И этот узел нам предстоит взять. Далее – удар в направлении самого Якишкяя, захват штаба бригады, обороняющей этот район, и по шоссе на Калварию. Таким образом, перерезаем еще одну транспортную артерию и открываем путь для переброски войск и развития дальнейшего наступления Войска Литовского. Все, что сейчас вы мне хотите сказать, я прекрасно знаю. Поэтому не стоит напрягаться. Вопросы по существу выполнения боевой задачи?
– Как-то все в общем. Не помешало бы немного конкретики, – произнес один из пехотных капитанов.
– Конкретные направления атаки подразделений будут уточнены уже на месте. Времени на раскачку и детальное ознакомление с местностью не будет. Действовать придется с ходу.
– Вперед, бегом, скачками… – А это уже один из бронеходчиков «пауков».
– По существу, господа офицеры, – пресек недовольство на корню Ермилов.
– Прошу прощения за опоздание, господа офицеры. Досадное недоразумение с автомобилем.
Обернувшись на голос с характерным прибалтийским акцентом, Алина увидела вошедшего в палатку литовского полковника. Держался он… Даже не властно. А по-хозяйски, что ли. Прошел прямиком к Ермилову и начальнику штаба, при этом ограничился отданием воинской чести, но даже не подумал протянуть руку.
– Итак, господа, боевая задача…
– Господин полковник, вы опоздали. Боевая задача уже поставлена. Личный состав готов к ее выполнению. Нужды в повторении никакой.
– Господин подполковник, хочу вам напомнить, что ваши наемники получают жалованье из литовской казны и обязаны исполнять приказы командования Войска Литовского.
– Вы все перепутали, господин полковник. Наемникам платят не за исполнение приказов, а за выполнение боевой задачи. И потрудитесь нам не мешать, – вперив в литовца злой взгляд, четко и раздельно, печатая слова, возразил Ермилов.
– Что вы себе позволяете?
– Веду себя так, как и подобает наемнику, господин полковник. И прошу заметить, что единственные, кто на сегодняшний день хоть что-то сделал, – это Иностранный легион. Войско Литовское пока только героически топчется на месте. Здесь в вас нужды нет. Лучше позаботьтесь о своевременном вводе в прорыв войск.
– Которого пока нет.
– Будет. Мы же не гонористые потомки Великого княжества Литовского, а всего лишь труженики войны. Так что дело свое знаем.
– Я доложу о вашем поведении командованию.
– Полковник Рязанцев непременно вас выслушает, – сделав ударение на последнем слове, произнес Ермилов, продолжая буравить литовское начальство злым взглядом.
Единственное, как тот мог еще сохранить лицо, это удалиться. Что, собственно, и сделал с гордо поднятой головой. Ну и не обращая никакого внимания на поднявшийся в палатке гомон. А по чьей персоне сейчас прохаживались легионеры, не было никаких
