Закончив разворот и наконец наведя пушку, послала туда еще и осколочный. Дистанция, может, чуть больше сотни метров, так что попала точно по месту. Еще раз. Порядок. Вон к окопу уже подбегают легионеры. Один из бойцов вскочил на бруствер, полоснул длинной очередью из ППШ и спрыгнул вниз. Следом за ним скатились еще двое. Чуть левее еще несколько человек. Начался захват траншей.
Памятуя о негативном монгольском опыте, Дробышева не спешила вырываться вперед, предоставляя первую скрипку пехоте. Но в то же время в любой момент готовая поддержать легионеров. Сейчас не помешали бы Гришины «Гренадеры». Эти тоже нуждаются в поддержке царицы полей, в связке с пехотой действуют куда успешней.
– Эй, красавица, наддай по второй линии! – услышала она в головных телефонах зычный голос сержанта. На чумазом с пыльными разводами лице играет белозубая улыбка. Взгляд шальной, весь облик эдакий залихватский. Им сегодня уже досталось при взятии отрога. Но ничего еще не закончилось.
Сержант приложился к ППШ и пустил короткую очередь, обозначая трассерами направление. Ну да, вторая линия траншей. Алина взвела курки на правом блоке. Замерла. Взяла прицел. И выжала спусковой рычаг. Три секунды – и веер из шести ракет устремился к цели. Серия разрывов – и бойцы побежали вперед. Кто по ходу сообщения, кто напрямки, по открытому полю.
Алина хотела добавить из пушки, но вовремя передумала. Не хватало еще и своих же посечь осколками. Вместо этого она вскинула пулеметы и открыла огонь. Очередь прошла над головами легионеров и пробежалась строчкой фонтанчиков по брустверу. Не будь позиция выше по склону, используя рост «Витязя», можно было бы ударить по задней стенке траншеи, еще больше нагоняя страху. Но и так неплохо.
Девушка тронула педаль, и машина послушно сделала шаг. Бросила взгляд окрест. Порядок, все машины взвода продолжают атаку. Глянула в приборы заднего обзора. Резво перебирая лапками, восемь «Громобоев» уже практически достигли дна своеобразной чаши и вот-вот начнут взбираться по склону.
Когда она достигла второй траншеи, там уже вовсю хозяйничали легионеры. Не останавливаясь проследовала дальше. Еще немного, вот и гребень. Вид открывается потрясающий. Вот так и любовалась бы. Н-но-о… Она тут с более прозаической целью. Поэтому ее взгляд скользит с общей панорамы гораздо ниже и ближе, в поисках противника.
Кстати, и вторую линию обороны занимали колониальные части. Оставшиеся в траншеях благоразумно задрали руки вверх. А вон те, ниже по склону, улепетывают во все лопатки. Сотни полторы, никак не меньше. Причем явственно видно, что чернокожие. И бегут они к деревеньке, примостившейся на горном склоне примерно в полукилометре от перевала.
Вышедшая на вершину следом за Алиной Котлярова не раздумывая открыла огонь по бегущим из пулемета. Война. И арифметика тут простая. Чем больше останется лежать здесь, на склоне, тем меньше будут стрелять в легионеров потом из-за хижин и домов. Причем совсем не обязательно убитые и раненые. Бог бы с ними, можно и просто залечь, чтобы потом сдаться в плен. И вскоре огонь четырех бронеходов все же заставил беглецов повалиться в траву.
Едва добившись своего, капитан приказала продолжить движение. Тем более что запыленная, уставшая и разгоряченная боем пехота, костеря на все лады итальянцев, эфиопов, командование и свою тупость, вновь загнавшую их в армию, наконец нагнала неутомимые машины.
Именно в этот момент ударили примолкшие было минометы. Да так плотно, что ни о каком наступлении не могло быть и речи. Бойцы поспешили залечь и вжаться в землю, пока не пройдет эта напасть. Массированный минометный обстрел – страшная штука. Плотность огня невероятная. Беспрерывные разрывы и комариный писк летящих во все стороны осколков. Они тут же застучали по броне десятками, если не сотнями.
Едва начался обстрел, как Котлярова подала сигнал «поставить дым-завесу», «две шашки». И сама же выполнила свой приказ. Остальные последовали ее примеру. Пехота, быстро оценив услугу бронеходчиц, кто ползком, кто перебежками двинулась назад, чтобы укрыться на обратном скате, где имелись траншеи.
Машинам отходить смысла не было. Здесь им может навредить только крупный калибр, какового у итальянцев не было. Хотя и получать контузию вовсе не улыбалось. Поэтому Алина чуть сместилась в сторону и назад. Мало ли, вдруг артиллеристы так же сидят за домами и берут их на мушку. Эдак ведь и вслепую попасть можно.
Первые шашки прогорели, и они использовали еще по две. Наконец воздушная разведка обнаружила позиции минометчиков и передала данные. Где-то впереди послышались разрывы, а обстрел итальянцев быстро сошел на нет. Командир пехоты сообразил, что их момент настал, и отдал приказ на наступление.
Котлярова также приказала начать движение. Но когда до крайних каменных домов деревеньки оставалось метров триста, в них ударили полевые пушки, не меньше четырех штук. Полная батарея семидесятипятимиллиметровок. И судя по трассерам, бронебойные снаряды в их боекомплекте очень даже присутствуют. А «Витязь» – это не «Богатырь», у него с броней поскромнее. Полевой пушке он по зубам и на пять сотен метров, не говоря уже о трех. Но раньше итальянцы не стреляли, подпускали поближе. Теперь же били с дистанции уверенного поражения.
На этот раз это был глухой и в то же время звонкий удар, вслед за которым раздался скрежет разрываемого металла. Бронеход запнулся. Правую опору отбросило назад, и Алине едва удалось удержать машину от падения. Но «Горбунок» все же устоял. Мало того, опора не потеряла подвижности. Что не могло не радовать.
Легионеры залегли за малейшими укрытиями и открыли сосредоточенный огонь. СВТ били так, словно вколачивали гвозди, стрекотали автоматы, загрохотал «дегтярев». Но макаронники укрылись грамотно, заняв дом, сложенный из дикого камня. К тому же пушка имеет щиток. Вот так враз их не возьмешь. И ее пушка бессильна в том числе.
Звуковая команда Котляровой «два залпа эрэсов». Алина потянулась к рукоятям взведения курков и дернула дважды, изготавливая двенадцать ракет. Двадцать четыре эрэса – это достаточно весомо. Двенадцать оставит про запас. Мало ли какие сюрпризы еще случатся. Заодно, продолжая движение, повернула «Витязя» под углом, выставив ромб. И вовремя.
В этот раз был уже привычный рикошет, хотя и более басовитый. Все же калибр в семьдесят пять миллиметров куда солидней. Страшно, да. Но в то же время уже как-то и привычно, что ли. Вроде и боится, но продолжает делать свою работу, как бездушный механизм. Четко, выверенно и бесстрастно.
Развернула «Горбунка» грудью к селу и нажала на оба спусковых рычага. И тут же уже привычный шелест и рев эрэсов, срывающихся с направляющих. А чуть позже – гул разрывов. Бронеход потерялся в дымном шлейфе. Пехота, используя эту своеобразную завесу, спешит под ее прикрытием сблизиться с противником. Деревеньку поглощают пламя и пыль разрывов. Шесть секунд – и сорок восемь снарядов обрушились на головы противника.
Артиллеристы так больше и не успели прийти в
