Глухой плач вырывался изо рта, а холод непрерывно блуждал по телу и оттолкнуть его не получалось. И непрерывное движение вглубь этой жуткой чащи.
Что-то светлое мелькнуло за ветками, и снова скрылось. Что это? Рита закусила губу от надежды, но снова пусто. Словно она в месте, где царит лишь ночь, а луна холодно обходит это место, боясь отражать свет солнца в эти уголки отчаяния. Почему она сюда попала? За все её грехи? Может, это её личный ад?
Голова начинала кружиться ещё больше, поднялся вихрь. Сзади показалось сияние, что так мгновенно подарило надежду, тяжело было повернуть голову, но она это сделала. Надо только бороться, только бороться. Но ради чего?
Сзади на неё смотрел маленький красивый волчонок с большими серыми глазами, которые сверкали отражением Луны, возникшей из неоткуда над ней. Он стоял один и смотрел так, что хотелось его обнять. Не верилось, что это чёрное, как смоль, чудо может причинить боль. Пусть в глазах и сталь и от чего-то сейчас гнев, но внутри какой-то дурман, уверяющий в своей верности.
— Это ты, — потянула она к нему руку, растягивая губы, искусанные от нервов в кровь, сквозь плач. Вот её спасение, вот за что надо хвататься.
— У меня чувство дежавю, — сказал Игнат, смотря на парня, держащего Риту. Странно, но даже в таком состоянии она тянулась к нему и влюблённо смотрела, моля о помощи.
Парень неожиданно вышел из себя от вида Волкова, с которым ему однажды пришлось столкнуться в этом же самом месте. Ваня тогда просто хотел уговорить двух новых знакомых поехать с его друзьями и повеселиться, а этот долбаный Волков, как он позже узнал его фамилию от охраны, все испортил.
— А у меня чувство отвращения, — поморщился Иван, еле удерживая Риту в руках. И почему все «телки» так тянулись к этому мажору?
— Какой грубый мальчик, — покачал головой Игнат. — Надо поговорить с твоей мамой про твоё поведение. — Неожиданно его голос стал серьёзным, — Девушку отпусти.
— Не в твоём положении сейчас мне указывать. Охрана твоя тебя не спасёт теперь.
Ваня повернулся на своих друзей, находящихся в компании нескольких выпивших девушек, и кивнул — подойти. Но как только он повернул голову, Рита сама вырвалась и бросилась в объятия Волкова с каким-то болезненным голосом, произносящим только одно слово: «Волчонок».
— Видишь, даже такие, как она, не желают проводить с тобой время, — усмехнулся Игнат, собираясь уходить.
Слезы отчаяния превратились в слезы счастья. Рита выбралась, ей стало тепло. Небо над головой усеивалось яркими звёздами, а наверху все ещё светила луна. Хотелось веселиться до упаду, не выпускать из рук это солнышко, чтобы чувство блаженства оставалось всегда. Музыка, что с холодом резала слух, стала приятной и под неё хотелось двигаться. Но она затихла, а тепло ещё было рядом и так бережно держало, что она подняла голову и луна вдруг раздвоилась и уменьшилась. Стала не такой огромной, а звезды ещё были и казались реалистичнее, как и небо. Вокруг двух лун появлялись очертания красивого, но серьёзного лица. Воздух, пробирающийся в лёгкие стал холодным и если бы не теплые объятия, Рита прозябла бы моментально.
— Игнат, так это ты? — Хриплым голосом спросила его девушка, нежно смотря в его лицо.
— А кого ты ожидала увидеть? — Самодовольно ответил он вопросом на вопрос.
— Только тебя.
Она прислонила голову к его груди, где стучало взволновано сердце, гоняя по венам кровь. Это её прикосновения так на него действуют?
Только она поверила в эту сказку, как в голове что-то переключилось снова, пока Игнат второпях усаживал её на заднее сиденье. Рите только послышался стук хлопающейся двери, как она оказалась опять одна в этом лесу.
Игнат удивлённо развернулся на неё, слыша, как та начала биться в истерике, а когда открыл дверь его слегка взбудоражило её поведение. Рита хватались за голову, чуть ли не вырывая волосы и в диком плаче молила кого-то ее простить и вернуться. Сзади уже виднелся Ваня, вышедший следом со своими друзьями, но Игната так поразило её состояние, что он застыл. Одно дело, когда он раньше видел людей под «кайфом», а другое когда эти люди тебе знакомы и играют какую-то роль в жизни.
Он осторожно протянул к ней руку и дотронулся до плеча, в успокаивающем жесте. А Рита среагировала так порывисто, что он чуть не одёрнул её обратно.
— Это все за мои грехи, — плакала она, сжимая его ладонь и прижимая к щеке. — Не забирай его у меня, не надо. Он такой тёплый, а мне так холодно. Прошу…
— Рита? — Присел она на корточки, приглаживая свободной рукой её потрепанные волосы.
Его голос действовал на неё, как укол блаженства, от которого она переставала плакать и начинала улыбаться. Её дрожь уходила, только иногда она всхлипывала от сильного плача.
— Ты подождёшь меня?
— А ты точно вернешься? — Спросила она в пустоту.
— Да, обещаю.
Тепло покинуло её, но дало обещание вернуться. Рита ничуть не сомневалась, что оно принадлежит именно Игнату. Её волчонок, обжигающий то ласковым солнцем, то жаркой преисподней. Он всегда оставляет след — ожог. Ей всегда с ним было хорошо, но он постоянно оставлял ужасную боль после себя. Для такой, как Рита, всегда было тяжело выбирать между идеальным будущем, выстроенным ею, и этим безрассудным волчонком, с которым её жизнь покатилась бы вниз. Идеальное общество, идеальный образ, идеальное мнение окружающих — все это она решила взять себе, в обмен на первую любовь, с которой её ничего не ожидало. Но как тяжело было отказаться от Волкова, когда он сам тянулся, а она от этого только получала порции счастья. В её душе была боль только от него и часто она хотела отомстить за это, чтобы он мучился так же, а он довольствовался и постоянно смотрел на неё с обожанием. А сейчас, после стольких лет, его не видно в глазах. И это убивало ещё больше, Рита хотела заставить его страдать, как она. Но после всех подлостей, он снова принимал её, улыбался, обнимал, спокойно, как раньше, слушал её ужасные слова, которые копились в ней все время и только с ним она могла их высказать. Только Волков заставлял её быть собой и с ним она не стыдилась своих гадких мыслей.
На глазах снова выступили слезы, сквозь которые она начала разглядывать бежево-черный салон Ауди и чувствовать запах морского бриза.
— Прости меня, прости, — кинулась Рита обнимать через переднее сиденье водителя.
— Сейчас не время, я за рулём, — отстранённо ответил Игнат и постарался убрал её руки со
