Он смущенно пожал плечами:
– Я типа выделывался, наверное.
– Ладно тебе извиняться. Вот тогда я и подумала: в этом парне что-то есть, реально. Когда-нибудь, когда он нам очень понадобится, он нас всех спасет, придурков.
Майкл даже не знал что ответить. Еще никогда в жизни он не видел перед собой человека, столь потерянного, столь раздавленного жизнью.
– Так что ты хочешь у меня попросить, Лиш?
– Попросить у тебя?
– Ты сказала, что тебе нужно одолжение.
Она нахмурилась так, будто вопрос выглядел для нее бессмысленным.
– Вроде да, разве нет?
– Лиш, с тобой всё в порядке?
Она встала со стула. Майкл уже хотел было сказать что-то еще, сам не зная что, и тут она вдруг наклонилась, смахнула в стороны волосы и, к полнейшему его изумлению, поцеловала его в лоб.
– Береги себя, Майкл. Сделаешь это ради меня? Ты им еще понадобишься.
– Зачем? А ты куда-то уходишь?
– Просто пообещай мне.
Вот тогда оно и случилось. Именно тогда он и подвел ее. Спустя три года, снова и снова заново переживая ту ситуацию, он будто не мог избавиться от приступа икоты. В тот самый момент, когда она сказала ему, что уходит навсегда, он мог сказать лишь одно, чтобы заставить ее остаться. Есть человек, который любит тебя, Лиш. Я люблю тебя. Я, Майкл. Я любил тебя всегда и буду любить тебя, пока жив. Но все эти слова застряли где-то на полпути между мозгом и ртом, и он упустил момент.
– Окей.
– Окей, – повторила за ним она. И ушла.
Вот он, шторм, наутро его сорок пятого дня в море. Уйдя в свои мысли, Майкл позволил себе быть невнимательным – заметил, но не осознал полностью нарастающую ярость моря, совершенную черноту неба, нарастающее неистовство ветра. Шторм разыгрался очень быстро, с оглушительными раскатами грома и мощнейшим шквалом с дождем, который ударил лодку, будто гигантской ладонью, резко развернув ее. Вау, подумал Майкл, бросаясь к транцу. Вот это хрень господня. Зарифливать парус поздно, придется встречать шквал в лоб. Натянув главный парус потуже, Майкл стал приводить лодку носом к волне. Хлестала вода, пенясь и переливаясь через нос лодки и струями падая с небес. В воздухе пахло электричеством. Затянув узел зубами, Майкл изо всех сил потянул канат и перекинул через блок.
Хорошо, подумал он. По крайней мере, ты мне поссать дал. Посмотрим, ублюдок, на что ты способен.
И он повел лодку навстречу шторму.
Шесть часов спустя он вырвался, и сердце его воспарило от радости победы. Шквал уходил, унося тучи, за ними виднелось окно голубого неба. Майкл понятия не имел, где он, с курса он сбился, конечно же. Оставалось только идти на запад, пока не дойдешь до берега.
Спустя пару часов он увидел длинную серую полосу песчаного пляжа. Он шел вместе с приливом. Остров Галвестон, по всей видимости, судя по развалинам старого волнолома. Солнце высоко, ветер хороший. Свернуть к югу, в сторону Фрипорта – туда, где есть дом, еда, настоящая постель и всё остальное – или куда-нибудь еще? Однако события нынешнего утра были столь яркими, что эта перспектива показалась ему скучной и убогой в качестве завершения такого дня.
Он решил исследовать Хьюстонский судоходный канал. Там можно будет стать на якорь на ночь, а утром отправиться к Фрипорту. Майкл поглядел на карту. Узкая полоса воды отделяла северную оконечность острова от полуострова Боливар. С другой стороны был залив Галвестон, округлый, шириной около двадцати миль, в глубине которого, в его северо-восточной части, был глубокий эстуарий, по краям которого стояли развалины портовых сооружений и химических заводов.
Он быстро шел к заливу с попутным ветром. Здесь, в отличие от коричневатой воды у побережья, вода была чистой, практически прозрачной, зеленоватого оттенка. Майкл даже видел скользящие в глубине темные силуэты рыб. На берегу то тут, то там виднелись огромные кучи мусора и обломков, но в других местах берег был будто вычищен.
Уже вечерело, когда он подошел ко входу в эстуарий. В канале виднелся огромный темный силуэт. Когда Майкл подошел ближе, то понял, что это огромный корабль, длиной не в одну сотню метров. Он застрял между двумя опорами вантового моста, пересекающего канал. Майкл подвел свою лодку ближе. Корабль стоял на месте, слегка накренившись на левый борт и с дифферентом на нос. Корма приподнялась, и над водой, ниже ватерлинии, виднелись огромные гребные винты. Он на мели? Как он сюда попал? Наверное, точно так же, как и он сам, волной и приливом принесло к проливу Боливара. На корме, в потеках ржавчины, виднелись буквы названия корабля и порта приписки.
БЕРГЕНСФЬОРД
ОСЛО, НОРВЕГИЯ
Майкл подвел «Наутилус» к ближайшей из опор. Да, лестница. Пришвартовавшись и спустив паруса, он спустился в рубку. Монтировка, лампа, набор инструмента и два куска крепкой веревки метров по тридцать. Сложив всё в рюкзак, Майкл вернулся на палубу, сделал глубокий вдох, сосредоточиваясь, и полез вверх.
Высоты Майкл не боялся, у него просто выбора не было. На нефтеперегонном заводе ему часто приходилось залезать весьма высоко, болтаясь в обвязке у ректификационных колонн и счищая с них ржавчину. Со временем он привык к этому и уже не робел, по крайней мере с точки зрения товарищей по бригаде. Но сейчас эта привычка не очень помогла ему. Стальные ступени лестницы, вделанные в бетон опоры, при ближайшем рассмотрении оказались не настолько надежными, какими казались издалека. Некоторые выглядели так, будто они вообще едва держатся. К тому времени, когда Майкл добрался до верха, его сердце колотилось уже где-то в районе горла. Он лег на спину на дорожное полотно моста, едва дыша. А потом глянул через край. До палубы корабля метров пятьдесят. Иисусе.
Он привязал веревку к ограждению моста и бросил вниз, провожая ее взглядом. Нужно будет хорошо держаться ногами, чтобы контролировать скорость спуска. Ухватившись за веревку руками, он повернулся спиной к краю, откинулся назад, сглотнул и сделал шаг.
Первые полсекунды ему казалось, что он сделал самую большую в своей жизни ошибку. Что за идиотская идея! Он так камнем на палубу упадет. Но затем он поймал веревку ногами и сжал ее меж ступней мертвой хваткой. И начал спускаться, переставляя руки одну за другой.
Судя по всему, это
