– Довольно! Не смей причислять ваш сброд отступников и еретиков к Матери Церкви! – звенящий внутренней силой голос Томаса Велдона оборвал слова имперца как удар плетью.
Томас Велдон выставил в сторону инквизитора в черном руку в обвиняющем жесте, тыча указующим перстом в пол у ног отца Франса после каждой своей фразы:
– Дело Церкви – это бремя пред двуединым Святым Духом! Дело Церкви – жизнь и смерть ради спасения души каждого грешника! От последнего бродяги до королей и императоров! Дело Церкви – это внутреннее разумение Матери Церкви! Все остальное от лукавого! От Сатаны! Он отец лжи, и вы польстились на его посулы!
Огсбургец стоял, закрыв глаза. Кончики его пальцев, которые были чуточку видны в опущенных рукавах, дрожали. Но, когда отец Франс поднял веки, мне показалось, что вместо зрачков у него уже не просто огонь, а бушующее пламя. Велдон принял вызов и встретил немигающий взгляд имперца.
Я потерял счет времени, а они все еще сверлили друг друга глазами. Едва подумалось, сколько же прошло минут, как отец Томас сдался. Выдержать почти змеиный взор было нелегко даже ему. Инквизитор в черной рясе победно ухмыльнулся.
– В нашем храме, здесь в Бранде, – Велдон смотрел сейчас на нас. Его голос был негромок, будто бы уставший, – хранится частица святого Креста, на котором гвендарские эльфы распяли Бога Сына. Мои братья в Загорье решили дать клятву, которую требует герцог Альбрехт. Временная и пустая клятва, ведь её произнесут по принуждению. Иначе их ждет имперская каторга. Но братья будут ждать своего часа. Я же не позволю, чтобы святая реликвия досталась еретикам!
В следующее мгновение отец Томас сделал то, чего я совсем не ожидал увидеть. Он встал перед нами на колени!
– Я прошу вас спасти реликвию! Помогите мне добраться до Долгого Хребта и переправить святую вещь в Арнию! Сделайте это, – Велдон поднялся. Он снова стал похож на самого себя, его речь опять зазвенела железом, – и я отпущу вам любые грехи. Даже убийство нашего юного брата и его слугу!
Последние слова были обращены ко мне, а я пораженно таращился на происходящее за спиной святого отца. Один из арийских инквизиторов крепко удерживал имперца за локти, а другой душил отца Франса накинутым на шею тонким шнуром. Теперь в выпученных глазах огсбургца не было огня, там застыл ужас. Все же человек, как и все мы.
Когда отец Франс затих и обмяк, Велдон осенил его знамением и произнес:
– А этот грех нам простит Господь!
Мое сердце учащенно билось, я забыл о холоде и по-новому смотрел на церковника в облике доброго дедушки и истовой душой инквизитора из былого. Как и его убитый собрат, Велдон словно бы пришел из времен войн Святого Отмщения. Войн, которые почти стерли эльфов с лица Орнора. Внутри них обоих пылала фанатичная вера. На наше счастье, это вера была и похожа, и разная. Велдон не менее опасен, и только что доказал это. Но одновременно он оказался последней соломинкой для спасения.
– Клянусь, что доставлю вас в Ревентоль. Вас и частицу Креста, – сказал я, осторожно отмеряя каждое слово. – Но сначала я должен исполнить другую клятву. Она дана раньше.
– Смеешь ставить условие? В твоем-то положении?
– Я поклялся, – упрямо произнес я, – и мои слова скреплены клятвенным крестом. Сначала я иду в Запустение! Потом помогу вам! Или сдохну здесь!
Я не мог забыть свои обязательства перед кардиналом Антуаном. Не позволит забыть расплата, что обязательно настигнет клятвопреступника.
Велдон закусил нижнюю губу. Ему-то ведом, что такое клятвенный крест. Долгие, мучительные мгновения он думал, согласиться ли с моим условием или велеть своим головорезам задушить еще одного. Но, право слово, это был бы не самый худший вариант в сравнении с обещаниями отца Франса. Как говорил имперец? То, что от вас останется, получит милостивую смерть.
– Хорошо, – решил инквизитор, – сначала мы идем в Запустение, потом – за Долгий хребет.
Я не ослышался? Он тоже собирается в Запустение? Впрочем, мне было все равно, куда намылился церковник. Я скажу то, что он хочет услышать, и это прозвучит искренне:
– Клянусь! Я сделаю все, чтобы реликвия попала в Ревентоль!
– И я клянусь! – это был уже Ричард Тейвил. – Я с вами до самого конца!
– Жаль, клятвенно креста у меня нет, – посетовал Велдон, но при этом удовлетворенно кивнул. На него тоже давили обстоятельства. Отец Томас скомандовал своим громилам, и те со знанием дела освободили меня и лейтенанта от оков.
– Следуем в капеллу святой Берты, – наставлял Велдон, пока Тейвил и я одевались. В свертке у двери нашлась одежда для двух монахов: домотканые штаны и рубаха, грубые ботинки и шерстяная ряса с красным крестом. – До вас еще долго никому не будет дела. Пятерых инквизиторов до завтрашнего утра тоже никто не посмеет остановить. Что касается, герцога Альбрехта, то он и не думал посылать меня сюда. Разумеется, рано или поздно мертвого отца Франса обнаружат. Тогда найдется, кому вспомнить о визите троицы инквизиторов, коих почему-то ушло больше. Но это случится не сегодня. Посему спокойно и чинно шествуем к капелле. Она недалеко от губернаторского дворца, и там я скажу, как поступим дальше, чтобы выбраться из города.
Я не возражал и вопросов не задавал. Тейвил также одевался без разговоров.
Скоро мы вышли из здания бастионного узилища. Все время, когда на пути встречались тюремные стражники, я подспудно ожидал окрика. Однако никто не смел тревожить сразу пятерых инквизиторов с самим отцом Томасом во главе. В отличие от остальных, Велдон нарочито шествовал без капюшона на голове. Его беспокоить – себе дороже. Похоже, это уяснили и огсбургцы, заполонившие бастион Бранда.
Вот и капелла святой Берты. Небольшая церковь при бастионе Бранда, невзрачное и старомодное строение. Проклятый пепел! Не думал я, что когда-нибудь буду гореть желанием скорее очутиться внутри маленькой церквушки!
Глава 18
Тайна капеллы святой Берты
