Но и того, что захватили четыре пса, было предостаточно. Мир перекроили на глазах всего одного поколения. Арния, Герия, Лекант и Арнидок принялись выжимать соки из новоприобретенных колоний, время от времени вгрызаясь друг другу в глотки, а остальные людские королевства вот уже полтора столетия влачат жалкое существование в тени большого квартета. Лишь молодая Огсбургская империя хищно скалит зубы, интригует и, как мнится многим, ждет своего часа.
– Мадам, вам чем-нибудь помочь? – я попытался успокоить эльфийку. Жалость к ней поборола мою неприязнь. – Принести воды?
Перворожденная никак не отреагировала, словно позабыла обо мне. Я навис над ней, не ведая, как поступить.
– Лека, Лека! Что ты здесь делаешь? – по узкой лестнице за серой дверцей, запыхавшись, поднималась служанка. Опасливо глянув на меня, она склонилась к эльфийке и успокаивающее заговорила с ней. Как ни странно, это подействовало, перворожденная прекратила плакать и доверчиво наклонила голову к горничной.
– Сударь, пожалуйста, не говорите мастеру Кампо, что видели Леку, – умоляюще обратилась она ко мне, подняв эльфийку с пола. Служанка по-сестрински походила на Маргарет, только постарше и чуть полнее. – Хозяин не любит, когда Лека попадается на глаза гостям.
– Да, конечно.
– Спасибо, сударь. Вы очень добры.
Шепча что-то эльфийке, горничная увела Леку вниз, еще раз просящее взглянув на меня.
Что за судьба выбелила волосы бессмертной и покрыла лицо морщинами? Почему она назвала меня Владыкой, верховным титулом эльфийских чародеев? Я простоял какое-то время на месте, глядя на затворившуюся дверь, пока чувство голода не прервало раздумья.
Приблизившись к лестнице, спускающейся в гостиничный холл, я услышал зычный бас:
– Трактирщик! Товь лошадей да побыстрее! И кружку темного эля!
Стуча подбитыми каблуками, к хозяину заведения двигала широкоплечая громада в синем мундире королевского лейб-лейтенанта. А внизу уже не так пусто. На прежнем месте сидел огсбургец, словно и не покидал его на ночь. У окна шептались трое купцов с длинными усами, то и дела тыча пальцами в толстый гроссбух. Женский смех за ширмой выдал влюбленную парочку. Но главное, за столиком посреди зала с Фоссом беседовал пухлощекий господин в костюме, отделанном с богатой вульгарностью.
Незаметно для незнакомца, устроившегося спиной к лестнице, Оливер дал знак остаться наверху. Неужели это мой таинственный спаситель и наниматель? Я отошел к стене и начал внимательно наблюдать за собеседниками.
– Ты чего городишь, милейший! Бери дорожный разряд и впрягай лошадей! Да не вздумай подсунуть мне дохлых кляч, как в той деревне у тракта!
Трактирщик мотнул головой, что-то втолковывая гвардейцу. Фосс сломал сургучовую печать на полученном от незнакомца письме и внимательно прочитал его, держа над зажженной свечой. Перед ним всего лишь посыльный… Я разочарованно выругался. Старик говаривал, что глупо оценивать внешний вид заказчика, когда получаешь куш. Знаю глупо, но отчего-то приятней грабить подлецов и королевских вельмож-хапуг, чем исполнять их прихоть. Пальцы, жадные до золотых монет, противно перебирали громоздкие четки. Естественно, еще и ценитель салонной моды.
– Не морочь голову! – офицер навалился на стойку.
Трактирщик протянул лейтенанту какой-то желтый лист. Уткнувшись в него, гвардеец изредка косился на хозяина заведения, а закончив читать, молча опрокинул кружку эля, кинул медяк и, схватив медвежьей лапой брошенный на стол палаш, широко зашагал к дверям, рыча на трижды клятого вице-губернатора Гренгори и его драные вшивыми котами привилегии.
Собеседник Фосса пялился на пару тугих кошелей, перекочевавших на стол из кармана Оливера. Фосс опустил письмо к огню свечи. Когда лист бумаги сгорел, посыльный поднялся, забрав мешочки с монетами, и немедля уплыл прочь.
– Это он? – на всякий случай поинтересовался я, спустившись на первый этаж.
Мой вопрос рассмешил Фосса до крайности.
– Слава богу, нет, – сквозь смех ответил Оливер, – сей экземпляр годен лишь на роль мальчика на побегушках да для отвода глаз.
Фосс проследил взглядом за тронувшейся каретой, добавив:
– Такого трудно не заметить.
– Да уж.
– Кстати, ты, наверно, еще не завтракал, – сказал он и подозвал к себе служанку. – Маргарет, будь любезна, накорми сэра Христофера.
Когда служанка удалилась за вином, бобами с мясом и картофелем с зеленью, Фосс пояснил:
– Назовись новым именем пока здесь, на всякий случай. Твоя новая фамилия – Бонн.
Я кивнул. Затеянная Фоссом игра мне совершенно безразлична, сейчас больше волновало урчание в животе.
– Вино волшебное, очень рекомендую, – Оливер наполовину наполнил высокий бокал
– Какой-то странный трактир, – сказал я.
– Находишь его необычным? – Фосс приподнял бровь и с иронией взглянул на меня.
– Нахожу, – я с трудом оторвался от созерцания дымящихся тарелок, расставляемых передо мной доброй феей Маргарет.
Оливер пожал плечами и пригубил вина.
Маргарет наклонилась к столу, умело расставляя приборы. В вырезе её платья красиво белела молочная грудь. Заметив, куда падает мой взгляд, Фосс понимающе улыбнулся. Когда служанка направилась на кухню, две пары мужских глаз одобрительно проводили её приятные формы до двери.
– Девчонок моих не обижайте, – на стол легла огромная тень. Трактирщик подмигнул Фоссу и уселся рядом. – Девки у меня ладные, да не для лапанья. Для развлечений в округе всегда открыты двери матушки Соли. У нее две новые милашки появились. Говорят, прямо из дворца лерпийских дожей. Огонь, а не девицы!
– А что ж им не сиделось в Лерпо, да еще во дворце дожей? – Оливер скривил нарочито недоверчивую гримасу. – А, Кампо?
– Не знаю. Наверно, старикашки совсем зачахли на своих сундуках, а в наших краях молодухам есть, где разгуляться.
– Особенно под крылом матушки Соли, – Фосс с сожалением повертел наполовину опустевший бокал, – надо бы её навестить.
– Её?
– Тебе, старый пройдоха, давно пора отучиться ловить людей на словах. Всех клиентов распугаешь.
