Старик говаривал, ты вор, Николас, и просто довольствуйся подарком судьбы. Ночное зрение, острый слух, бесшумный шаг, слияние с тьмой и проникновение в устройство замка сделали из сопливого мальчишки лучшего среди ночных крыс. Да, я тот, кто я есть, и, когда вор выходит на дело, философствования или негаданные воспоминания только во вред. Я погнал непрошенные думы прочь.
Подмастерье Сид, конечно же, запер конюшню. Сквозь щель меж воротных створок виднелась перекладина засова. Выставив наружу утяжеленной клинок своей шпаги, я попытался поднять или переместить брус в сторону, но сдвинул перекладину только на палец вверх. Что-то держало её на месте, и скорей всего то был навесной замок. Я посмотрел на темные очертания перекладины и закрыл глаза. Мысленный взор продолжил бег по деревяшке, посеревшей под дождями, и скоро уперся в железную скобу, прибитую к брусу парой ржавых гвоздей. Через нее и такую же изогнутую металлическую полосу на внешней стене сруба Сид продел дужку старого побуревшего от времени амбарного замка. Ничего нового – перекладина и навесной замок. Однако я бы не вскрыл его без магии, находясь внутри конюшни.
Мысленный взор не только рисовал предо мной внешний вид замка, он проникал в само устройство замка. Я видел механизм, как если бы разобранный замок лежал прямо предо мной. Вот пружина, а здесь фиксатор дужки. Представил, как провернулись детали механизма, и с негромким стуком замок упал наземь. Магия открыла замок, однако она справлялась лишь примитивными запорами. Например, таким, каким Сид запер конюшню.
С более сложным механизмом, тем паче, если к нему приложил руку гном, подобный фокус не прокатывал. Но я все равно мог узреть, как устроен запорный механизм, а вору ничего другого не требуется. Иногда Дар Харуза натыкался на защитную магию. Тут уж как везло, и я мог ничего не увидеть. Однако ещё не встретилось замка, перед коим я спасовал. Может быть, воровская магия просто приносит удачу, но мне о том не ведомо.
Проклятый пепел! Крадясь от сруба к срубу, уличил себя на том, что снова пустился в измышления. К черту!
Небо, затянутое тучами, сделало ночь безлунной, а почти полное отсутствие даже легкого дуновения ветра – тихой. И отчего я не слышал ни одной собаки, которые так любят побрехать по ночам. Я прижимался к стене очередного дома. Излишняя предосторожность, на улице-то ни души, но ночная крыса не вправе рисковать.
Поместье спало. Только из пары бревенчатых строений раздавались голоса. Там играли в кости и пьянствовали. И вон ещё – вдоль внешней стены прошли двое наемников с фонарями в руках. Скорей для показухи, потому как их маршрут пролег лишь меж ближайших друг к другу башен. Возможно даже, что и не ради караула они выперлись на стену, кто их знает.
Беспечность стражников Укила поражала. Они, и их хозяин не боятся ни людей, ни Запустения, а до него рукой подать. Я пожал плечами и двинулся дальше. Сделал шаг и замер… Кровь и песок!
Она здесь! Тень рядом! На мне чужой взор! Таращась во тьму, я медленно поворачивался, пытаясь услышать или увидеть хоть что-нибудь, что указало бы на тень. Но тщетно.
– Когда ж ты отвалишь от меня, – сорвалось с уст. Вспыхнула злость и почти сразу досада. Или скорей даже намек на безнадегу. Пока еще чахлую, но она уже вцепилась в меня. Я лично пронзил шпагой её грудь; по клинку, что в ножнах на моем поясе, текла её горячая кровь. Я видел, как предали тень земле, вогнав под сердце кол и отрубив голову. И она снова здесь! Смерть её не брала, у меня же жизнь одна.
Я забубнил под нос. Отборная палубная брань принесла облегчение, разброд в мыслях ушел. Двигаюсь дальше к особняку Уила Укила. Тень здесь, но её присутствие не может отменить мой визит к сундукам промышленника. Золото нужно как воздух, да и возвращение в конюшню от тени не убережет.
Процедив проклятье в адрес дьявольского отродья, обнажив шпагу и кинжал, я продолжил скользить вдоль спящих срубов. В схватке с тенью буду как мышь против кошки, и лучше бы сжимать в ладонях по взведенному пистолю: пуля всяко быстрей любой нечисти. Но выстрелы поставят крест на планах позаимствовать у мастера Укила… Проклятый пепел! Кажется, она приблизилась!
Я облизнул пересохшие губы и оглянулся. Ни души! Магия Харуза не видит и не слышит её. Только я-то знаю, что тень крадется за мной! Я снова один против неё, но нужно идти вперед, за золотом. Без него дороги из поместья Укила нет.
Тьма, верная союзница вора, привела к башне у внутренней стены. Сверху раздавались приглушенные голоса: там тоже играли в кости. Я застыл, в очередной раз вслушиваясь в тишину, но тень по-прежнему не давала обнаружить себя. Только теперь она совсем близко.
Стены в углах башни соединялись уложенными внахлест бревнами и выпирали от перекрестия более чем на фут. Что твоя лестница! Вогнав клинки в ножны, я начал подъем. Я лез наверх по единственной башне внутреннего укрепления поместья, которая бодрствовала. Однако тень уже за спиной, и нет времени, чтобы пробраться к другой. К тому же быть замеченным стражей я не боялся. В черном плаще, черной шляпе, и слившись с тьмой магией воровского бога, я был не различим на фоне темной стены.
Перемахнув на господскую половину поместья, затаился у большого раскидистого дуба. Особняк Укила окружал ухоженный парк. В зимнюю ночную пору голые ветки деревьев вызывали мрачные ассоциации. Но днем тут, верно, и в декабре недурственно: мощенные ровные дорожки, остриженные в разнообразные затейные фигуры кустарники. И тишина, в которой слышен каждый шорох. Я оглянулся. Шпага и кинжал снова наготове.
Что именно насторожило, понял не сразу. Тени рядом нет! Я больше не чувствовал её! По виску сбежала струйка пота. Не исчезла ли она, чтобы спустя миг вынырнуть из ниоткуда и вонзить в меня свои кинжалы? Или, выкарабкавшись из могилы, у
