— А скажи-ка мне еще такую вещь: в районе Михайловки у хозяина бабы не было? — спросил Кирилл. — Чего его за город понесло?
Евгений сжал губы и насупился.
— Так это… — неохотно сказал он.
— Что?
— Не к бабе он туда ездил.
Это было уже интересно. Кирилл вопросительно поднял брови.
— А к кому?
Евгений, явно недовольный вынужденной откровенностью, потоптался на месте, скривился, и медленно произнес, тщательно подбирая слова:
— Там, майор, серьезные люди сидят. И он этим людям был денег должен. Много денег. Я как-то сам видел, как он туда с кейсом поехал, под завязку забитым баксами.
— Что за люди? — насторожился Кирилл.
— А я знаю? — фыркнул охранник. — Я там только раз был, больше он с охраной туда не мотался. Дом там есть, из красного кирпича, не перепутаешь, он один на озеро выходит. Вот в этот дом хозяин и ездил.
Дом в Михайловке невероятно заинтересовал Кирилла. По оперативной информации именно там действительно то и дело собирался воровской сходняк, о чем было известно давно, но пока не было так называемого «кипеша», полиция на эти посиделки смотрела сквозь пальцы. Сидят себе и сидят, решают свои бандитские дела. Можно, конечно, накрыть, но они выйдут через час, а сходку будут проводить в другом месте.
Кирилл подумал, что насчет дома надо, все-таки, проконсультироваться с местными операми, а еще лучше, самому глянуть на дом. Авось где-нибудь поблизости и отыщется машина Панарина, притопленная в озерце или укрытая в лесу, благо там леса повсюду.
Из дома с независимым видом, застегивая на ходу пуховик, вышел Олжас и развел руками. Видимо, беглый обыск в кабинете ничего не дал, но на всякий случай Кирилл все же поинтересовался:
— Что скажешь?
— Ничего интересного, — уныло сказал Олжас. — Более того, непохоже, что он дома вообще какими-то делами занимался. Бумаг почти нет. Вдова ничего не объясняет. Похоже, откладывается на сегодня опознание. Панарина себя плохо чувствует, врачи не рекомендуют ей двигаться. Давление, говорят, скакнуло.
— Ладно, — отмахнулся Кирилл. — Вызовем в следующий раз. Погнали.
— Куда? — спросил Олжас, и на его желтоватом лице промелькнуло чуть заметное чувство досады. Видать, думал, что на сегодня поездки закончились, и можно спокойно вернуться в город, заняться текучкой, а потом пойти домой в конце рабочего дня. Кириллу было жаль его разочаровывать, но отправляться на разведку одному было неразумно, и, вероятно, опасно.
— В Михайловку, — сказал он, вкратце обрисовав ситуацию. — Посмотрим, что там за дом с видом на озеро.
Глава 5
Лика бегала из угла в угол в крохотной съемной квартире, и все не могла успокоиться, раздираемая на части яростью и обидой. Сергей, ее молодой человек, валялся на продавленном диване, прихлебывая пиво и аппетитно грызя чипсы, и на метания Лики, мешающей ему смотреть телевизор, смотрел с неудовольствием, но она на его гневные взгляды не обращала никакого внимания.
Как же это не честно! Зачем этому старому хрычу драгоценности? Куда он их наденет? А если не наденет, как потратит деньги от его продажи? Не станет же он наслаждаться им в одиночестве?
Лика была уверена, такой камень нельзя хранить в сейфе, изредка доставая, чтобы полюбоваться огнем, сверкающим внутри этого ледяного сердца. Так и с ума можно сойти. А то, что бриллианты приносят несчастье, это факт давно известный, и даже классиками описанный. Взять, к примеру, мировую литературу. Именно об этом писал Стивенсон в своем «Клубе самоубийц». Был там священник, совращенный алмазом раджи. Что уж говорить о простом антикваре, который настоящих сокровищ никогда не видел!
Сергею надоели метания Лики, и он, поймав ее за руку, с неудовольствием произнес:
— Что ты мечешься, как зверь в клетке? Устакань уже себя куда-нибудь.
Лика вырвала руку, присела на краешек дивана, но потом вновь вскочила, сжав маленькие кулачки до молочной белизны.
— Не могу, — воскликнула она. — Бесит все. Сереж, ты только подумай, что было бы, войди старик на пару минут позже. Он ведь ничего не знал про камень, понимаешь? Ничего! И все досталось бы нам! Видел бы ты, как его заколотило, когда бриллиант в руки взял. Ну, почему такая несправедливость?
Сергей задумался, натолкал полный рот чипсов, и невнятно произнес, выплевывая колючие крошки:
— Может, это не бриллиант?
Лика фыркнула.
— Поверь, за эти пять лет я на брюлики насмотрелась. И от стекляшки отличу. Да и старик не совсем идиот. Что же он, от куска стекла бы так возбудился? Нет, это точно бриллиант.
Она уселась обратно, поближе к любимому, откинулась на спинку дивана и горестно вздохнула, уставившись в телевизор невидящим взором. Там в очередной раз скакали артистки в облегающих костюмах, мурлыкали незамысловатые прилипчивые песенки, и эта зашкаливающая беззаботность только повышала градус раздражения.
Шоу прервалось на рекламу. Сергей машинально переключил канал, попав на телемагазин, где ведущая с фальшивым энтузиазмом рекламировала элитную бижутерию. На экране крутилось, сверкало кольцо из бросового стекла, но в свете последних событий видеть его было невыносимо. Какая тут бижутерия, когда на работе укрыто сокровище, над которым, словно Кащей, чахнет старый Яков Семенович, а за квартиру надо заплатить уже через три дня?
Ведущая все мурлыкала и мурлыкала, чарующим голосом Сирены. Лика зажмурилась, а Сергей, приглушив звук, негромко спросил странным голосом:
— И сколько он может стоить?
Лика мысленно взвесила камень на ладони и твердо заявила:
— Не меньше двух миллионов.
— Рублей?
— Дурак что ли? — усмехнулась она. — Долларов, конечно. А то и больше. Боже мой, какие деньжищи… Мы бы могли не то, что квартиру, особняк купить, и не в наших Зажопинских Выселках, а Москве… Хотя, какая Москва? С такими деньгами весь мир открыт. Уехали бы в Америку или Европу и зажили как белые люди. Господи, вот непруха то!
Лика с раздражением пнула дешевый икеевский столик, на котором громоздился всякий хлам, и стол с грохотом отлетел в сторону, покачался на ножках, но все-таки устоял, а вот барахло — пакеты недогрызенных орешков и семечек, пустые пивные банки, кое-какая косметика, ключи — оказались на полу. Лика проводила их злобным взглядом и подумала: не буду прибирать. Пусть валяется.
Сергей проводил столик взглядом и негромко бросил все тем же странным голосом.
— Мебель не ломай… Лик, а Лик…
— Чего? — буркнула она, не скрывая раздражения.
— Как ты думаешь, где он этот камень хранит?
— В сейфе, наверное, где ж еще.
Суть его расспросов неожиданно дошла до Лики, и она поглядела на Сергея диким взглядом. Он что, в самом деле хочет…
«А почему бы и нет? — зло подумала она. — Пытаться заставить старика раскошелиться бесполезно: выставит с работы, а про камень и не заикнется. К кому потом бежать за справедливостью? Подумаешь, нашла бриллиант. По закону, антиквар честно его купил вместе с содержимым шкатулки, и, стало быть, как ни крути, все права собственности будут у него. А то, что без меня
