— Вот. Так сказать, честь имею рекомендовать. Сестрица моя Татьяна. Девушка очень талантливая, песни поет. А это Виктор, очень интересуется поэзией.
— Правда? — обрадовалась Таня и схватила Осипова за рукав. — Знаете, я очень хорошо пою. Всегда мечтала стать певицей. Скажите, а вы знаете кого-нибудь из шоу-бизнеса? Например, Константина Меладзе? Я бы вполне могла быть светленькой из «Виа Гры».
— Знаю, — отважно ответил Осипов, которому было уже море по колено. — Я всех знаю. Хотите, я устрою вам прослушивание?
— А где-то поблизости есть караоке? — торопливо спросила Таня, вцепляясь в пиджак еще крепче. Осипов неопределенно мотнул головой и поволок Таню за собой.
— Только не увлекайтесь, — прошелестела Юля за Танькиной спиной. — Помни золотое правило: утром деньги— вечером стулья.
Глава 14
Танька, естественно, увязалась следом, прилипнув, как устрица — не иначе как под дверями подслушивала. Юля отнекивалась, говорила, что им поговорить надо о делах, а присутствие сестры будет неуместным. На это Танька отвечала бронебойным аргументом:
— Ну и говорите. Я в уголке посижу, даже слушать не буду. К тому же, Никита твой — холостой, мне Валерка рассказал.
Выпалив это, Таня начала хохотать, притворно, фальшиво и совершенно не к месту, неубедительно демонстрируя, как ловко она раскусила обман сестры. Юля покосилась на мужа. Валерий чуть заметно вздохнул и закатил глаза. Он уже спал и видел, как нечаянная родственница выкатывается восвояси, да и вообще — терпел Таню с большим трудом. Ее беспросветная глупость раздражала обоих. Так что перспектива отдохнуть от нее хотя бы несколько часов казалась невероятно заманчивой. Оттого, вопреки обыкновению, Валерий не стал возражать против визита к Никитке, сослался на головную боль и преспокойно отпустил обеих дам в гости. Наверное, про отсутствие штампа в паспорте Шмелева рассказал специально: а ну как родственница переключится на Никиту и, если не съедет, то хотя бы будет меньше времени дома проводить, а то сидит, как приклеенная…
Никита намекал на званый ужин, потому Юля оставила машину дома. В такси Танька щебетала и вертелась, не давая собраться с мыслями: предвкушала, как начнет обольщать молодого, неженатого, уже в голове видя себя победительницей, королевой, готовой разделять и властвовать.
Юля планы сестры видела насквозь и посмеивалась про себя, зло, раздраженно. Танька мешала собраться с мыслями.
По знакомой лестнице на второй этаж они поднялись быстро. Никита открыл дверь сразу, словно караулил у глазка. Увидев, что Юля явилась вместе с Татьяной, чуть заметно скривился, но после торопливо взял себя в руки и радушно ощерился, принял шубки, сунул обеим разношенные тапки и пригласил в гостиную, откуда одуряющее пахло жареной курицей. Из динамиков доносилось приглушенное мурлыканье Милен Фармер, вечно депрессивной, вечно печальной.
Стол ломился от еды. Юля даже удивленно подняла брови.
— Ого, откуда дровишки?
— А что такого? — надулся Никита. — Не имею права закатить пирушку? Я вообще больше народу ждал, но чего-то все соскочили. Так что будем вдвоем… втроем…
— Я просто раньше я не замечала в тебе тяги к излишествам на наших посиделках, — миролюбиво заметила Юля. — Кажется, верхом твоего гостеприимства были порезанные колбаска и сырок, да и то, если я сама их привозила. А тут — и салаты, и суши, и курочка-гриль. Из ресторана, конечно?
— Конечно. Я же не готовлю почти, когда мне? Да и повода не было.
— А сейчас, значит, есть?
— Ну, есть. Да садитесь, сейчас я вилки принесу… Пить будем? Хлебнем яду с содовой?
Танька на предложение хлебать яд с содовой расхохоталась, как идиотка: громко, заглушив французскую примадонну, полагая, что смех придает ей шарма. Она вообще была смешлива и долго считала, что трубное лошадиное ржание ее невероятно украшало, мол, мужики любят задорных и веселых. Никита и Юля поглядели на нее и одновременно скривились.
— Я сегодня не за рулем, — ответила Юля и плечами повела, — так что могу себе позволить. Что за повод, Никитос?
Он сделал широкий жест, приглашая дам садиться, и дамы уселись, не дожидаясь, пока джентльмен отодвинет им стулья. Впрочем, стул и был всего один, на него Никита сам и забрался с ногами, устроив гостей на диване. Да и глупо было ждать от него какой-то галантности. Юля знала: красиво ухаживать Шмелев не умел. Не для него были эти церемонные приседания. В ветреной голове кипели иные мысли, вытесняя элементарный этикет. Потому подтолкнув Таньку, Юля уселась, подвинула тарелку, аккуратно положила на нее кусок курицы и ложку салата и, дождавшись, пока Никита разольет по рюмкам текилу, повторила вопрос.
— Мне в первый раз в жизни дали взятку, — важно сказал он. — И я взял.
Никита торопливо слизал соль с тыльной стороны ладони, жахнул текилу, и, сморщившись, закусил ломтиком лайма. Юля, а тем и присоединившаяся к сестре Таня выпили, охнули и, жарко задышав, стали закусывать.
— Боже, за что взятку-то? — пролепетала Юля, а Танька, явно решив выпендриться, надменно произнесла:
— Надо же, а я всегда считала, что журналисты — честные и неподкупные. Вот когда я работала журналисткой…
— А ты работала журналисткой? — удивился Никита. Юля почувствовала, как в сердце шевельнулась злость, подстегиваемая раздражением.
Естественно, ни к какой профессиональной журналистике Татьяна не имела отношения. В свое время, лет семь-восемь назад она тоже устроилась в редакцию, месяца два писала какие-то беспомощные заметки, но вскоре уволилась, а может, была уволена. Эту темную историю она озвучивала неохотно и каждый раз путалась в показаниях.
— Тань, Никита не имеет в виду заметки об открытии булочных и сборе членских взносов народной партии, — холодно уточнила Юля. — Он говорит несколько про иное… Так, за что тебе дали взятку?
— Представляешь, ни за что, — безрадостно рассмеялся Никита. — У меня, ну, ты знаешь — выскакивают иногда заказы на черный пиар, и тут один выскочил. Нужно было элегантно утопить в дерьме поставщика комбайнов. Зерновики заказали, а они люди не жадные. Материальчик был — конфетка, при этом заказчики настаивали: он непременно должен выйти в столице. Не буду вдаваться в подробности, но суть такова: производимые в Белоруссии комбайны начали ломаться на наших полях, и сервисному ремонту не подлежали. Я начал копать, и в процессе выяснилось, что заказчики не открыли мне всей правды. В общем, они ради удешевления сами отказались от сервисного обслуживания, что поставщики даже запротоколировали, а когда техника полетела, захотели это обслуживание получить. Естественно, я бы встрял, и газета тоже. В общем, я предупредил: статья пойдет с комментарием противной стороны. Заказчики встали на дыбы. А я материал уже
