вздохнув, она пошла к подъезду. Аркадий отправился за ней.
– С вашего позволения я сначала замою брюки, а потом мы поговорим, – предложил он, когда злополучный пакет с продуктами наконец угнездился на кухонном стуле.
Римма, опять не произнеся ни слова, принесла из ванной махровый темно-зеленый купальный халат и протянула его Аркадию:
– Вот. Наденьте. Он длинный и… безразмерный… А я приведу ваши брюки в порядок.
– Да не надо… Я как-нибудь сам…
– Бросьте, – махнула рукой Римма. – У меня лучше получится…
– Ну… как скажете, – смущенно согласился он.
Римма пошла в комнату, бросив ему через плечо:
– Позовете, когда переоденетесь.
Она подошла к окну и невидящими глазами уставилась в серое питерское небо. Зачем он пришел? Неужели поговорить с ней его просил Юра? Нет, Егоров не мог вместо себя прислать приятеля. Он должен понимать, что никто третий не может вмешиваться в их отношения. Тогда что этому Аркадию надо?
– Римма! Я готов! – донеслось из кухни.
Аркадий стоял возле стола в носках и в ее зеленом халате, из ворота которого выглядывал кусочек белой футболки. Рядом на стуле висела кожаная куртка, а поверх нее – темно-синий джемпер.
– Вот… брюки… – неловко произнес он, что хоть как-то примирило ее с его домашним и даже каким-то интимным видом.
Римма застирала заляпанный молоком низ брюк и, не отжимая, чтобы не помять их, повесила на веревку. Когда стечет вода, она посушит их утюгом, а потом как следует отпарит.
– Ну… и зачем же вы пришли? – спросила она, когда вернулась на кухню.
Аркадий встал со стула, на котором сидел, и галантно подвинул его ей. Римма села. Он опустился на соседний, окинул ее, как ей показалось, нескромным взглядом и сказал:
– Вы мне понравились, Римма.
Она тут же вскочила со стула, но он усадил ее обратно и довольно раздраженно произнес:
– Да не дергайтесь вы! Я же не могу уйти отсюда без брюк, а потому выслушайте!
Римма с обреченным видом уставилась в пол, а он продолжал:
– Да, понравились! Как только я вас увидел, сразу понял: это моя женщина!
Римма опять нервно дернулась, и он еще раздраженнее сказал:
– Прошу вас! Послушайте! Честное слово, мне эти слова тоже не так уж легко даются, особенно… когда я в таком виде… – И он махнул полой халата. – Может быть, я даже как-то не очень прилично вел себя там, в ресторане… Дело в том, что я был здорово подшофе… Мне еще и на работе пришлось выпить за собственное здоровье. А когда вы пришли, я вообще сошел с катушек… Но никогда не позволил бы себе к вам прийти со своими чувствами, если бы…
Он надолго замолчал, и Римме пришлось спросить:
– Если бы что?
– Если бы не узнал, что вы… ну… словом, что вы с Юркой больше не встречаетесь…
Римме почему-то вдруг стало холодно. Она встала со стула и, зябко передернув плечами, обхватила себя за плечи.
– Мои отношения с Егоровым вас не касаются, – сказала она.
– Согласен, – кивнул Аркадий. – Если бы они у вас с ним были, то меня не касались бы, а уж раз их нет…
– Послушайте, – вдруг улыбнулась Римма. – А вас не смущает, что я… алкоголичка и еще… того… слаба и по другой части…
– То есть? – удивился Аркадий.
– Ну как же… Я же на вашем дне рождения непристойно напилась и к мужчинам приставала. Разве нет?
Он покачал головой:
– Я, знаете ли, сам, в конце концов, так наклюкался… из-за вас… между прочим… потому что Юрику завидовал самой черной завистью. В общем, я очень плохо помню, чем этот идиотский день рождения закончился. Вот какое дело…
– А откуда вы взяли мой адрес? – почему-то испугалась Римма. – Неужели… Егоров дал?
– Нет, ну что вы… В питерской компьютерной базе данных нашел.
– Но ведь надо что-нибудь знать о человеке, чтобы найти…
– Мне кажется, кто-то в ресторане произносил вашу фамилию… Во всяком случае, я почему-то твердо знал, что вы Брянцева. А имени и фамилии достаточно, чтобы найти и телефон, и адрес. – Он прошелся по кухне и, остановившись рядом с ней, сказал:
– Мы не о том, Римма… Давайте сходим вместе куда-нибудь, а? Может быть, я смогу вам понравиться… Ну… не сразу… Я и не претендую, чтобы сразу…
Она покачала головой. Он ей не мог понравиться в принципе. Хотя бы даже потому, что имел непосредственное отношение к Егорову. Юру она не хотела видеть больше никогда.
– Вы не спешите отказываться… Это же всегда можно сделать… Ну что вам стоит сходить со мной, скажем, в театр или… куда вы хотите…
Видимо, оттого, что Римма была слишком близко, он схватил ее за плечи руками и попытался поцеловать. Она силилась вырваться, но объятия его были железными. Он впился губами ей в шею.
– Эт… то… н-н-не… по… рядочно… – выкрикнула она. – Вы… в м-моем доме!! И п-позвол-ляете се… бе…
Он опустил руки, и она чуть не упала. Аркадию пришлось опять схватить ее за плечи, и в этот момент раздался звонок в дверь.
– Вот! – провозгласила довольная Римма. – Это мой… ну, в общем…. п-практически… муж… Он вас сейчас выбросит отсюда…. Вы к-ко мне и дорогу з-забудете…
Она сдула с лица упавшую на него прядь и, даже не поправив выбившуюся из-под джинсов блузку, побежала открывать. Ей и в голову не пришло, что она подозрительно выглядит, а чужой мужчина на кухне в ее собственном купальном халате – более чем странен.
Римма широким жестом распахнула дверь, намереваясь тут же начать жаловаться на взбесившегося Аркадия. На пороге стоял Юрий Николаевич Егоров, ее начальник и самый любимый человек. Она прижалась к стене, а Егоров вошел в квартиру, и дверь за ним захлопнулась. Римма смотрела на него во все глаза, не зная, что сказать и о чем спросить.
– Я… Римма… не могу… – начал он. – Совершенно без тебя не могу… Я видел тебя с одним мужчиной… много раз… Если бы с разными, то это было бы… не так… А с тобой все время один… Он кто?
Римма не могла отвечать. Она вообще лишилась дара речи, потому что никак не ожидала, что Юра может вдруг к ней прийти, и ему пришлось продолжать самому:
– Римма, я люблю тебя… Ты прости, может, это и не надо говорить, но… я, наверно… был не прав, когда поверил этому армянину в ресторане… Разве можно верить кому-то постороннему, если любовь, а, Римма?
А она, сжавшись в комок возле стенки, все так же была не в силах ему ответить. Она совершенно не рассчитывала на то, что их отношения могут вдруг возобновиться.
Она отрезала от себя Егорова, он уже был ее прошлым, невероятно счастливым, но безвозвратным.
– А ты? – продолжал Юрий. – Неужели ты больше не любишь меня? Ведь все было так… Да скажи же хоть что-нибудь, Римма!!!
И когда она уже хотела броситься ему на грудь, из кухни вышел Аркадий в носках и в купальном халате, из-за ворота которого уже не видна была футболка, а потому казалось, что халат надет на голое тело.
– Юрка?!! – удивленно и довольно сипло спросил Аркадий.
– Арка-а-ашка… – еще более севшим голосом протянул Егоров. – Что ты тут делаешь? Впрочем… не надо… и так ясно… – Юрий, растерянно покачивая головой, рассматривал голые ноги своего приятеля, сбившуюся Риммину прическу, размазанную помаду и кое-как запихнутую в джинсы блузку. Потом он приложил к груди обе руки и, запинаясь, сказал: – Вы это… вы простите… я помешал… Ты… м-молодец,
