Игорь поднялся вслед за ней и, прощаясь, почему-то склонился в поклоне, как в японском фильме. Видимо, на это его спровоцировала восточная внешность Натали.
Очнулся он в метро. Руки так и сжимали проспект агентства «Агенересс». Игорь раскрыл его и снова прочитал: «Манипуляция обстоятельствами и управление реальностью»… Черт… Только сейчас он наконец понял, что произошло с ним, Риммой и фальшивой Оленькой. Он покопался в карманах и вытащил на свет уже здорово помятую фотографию белокурой девочки. Несуществующий ангелок… Или существующий… только действительно не имеющий никакого отношения к бедной Римме. Какой ужас! Что она пережила, пока он носился с этой девочкой! А эти… мерзавцы, манипуляторы чертовы! Неужели они не понимают, что манипулируют вовсе не обстоятельствами, а людьми!!!
Игорь до боли сжал зубы, потому что ему, как в сопливом детстве, хотелось разрыдаться. Надо же, как его провели! И кто? Полина, которую он никогда всерьез не принимал! Она оказалась стратегом… и стервой… Разве он мог когда-нибудь помыслить, что она опустится до… Впрочем, чего это он так разошелся? Он первый поступил с ней далеко не по-джентльменски… Да что там… Он несколько лет относился к ней как самый настоящий негодяй. Он пользовался ею… Ее квартирой, ее телом, ее любовью… И когда он бросил ее, Полина отомстила… Или нет… Пожалуй, это не месть… Судя по прейскуранту услуг ее агентства и серьезному подходу к делу, месть они спланировали бы по-другому. Если бы Полина мстила, то ее ребята все срежиссировали бы так, чтобы его бросила Римма. То есть они нашли бы на него компромат, каким-нибудь образом предоставили бы его Римме, чтобы ее от него, Игоря Маретина, стошнило… Раз подставили Римму, значит, Полине нужно, чтобы он очередной раз разошелся со своей бывшей женой и, возможно, вернулся бы к ней обратно, потому что – к кому же еще! Он не ходок по женщинам. Ему всегда хватало одной, и Полина об этом знает. Но она не знала, насколько он любит Римму. Всегда любил, даже когда спал с другой…
Черт! Черт! Черт! Неужели Полина его так любит! Но зачем?!! За что?!! Он всегда забывал об ее дне рождения… Не считал нужным звонить и предупреждать, если где-нибудь задерживался… Мало с ней разговаривал, считал не слишком умной, слишком женщиной, которая хороша в строго определенных дозах, когда самому приспичит… И вообще… пренебрегал… Воистину, «чем меньше женщину мы любим…». Прав старина Пушкин… Впрочем, он не о том думает. Эта верная, нежно любящая Полина забабахала такое агентство, что жуть берет! Неужели ей никогда не приходила в голову мысль об аморальности собственного бизнеса? О его бесчеловечности? Или все дело в том, что деньги не пахнут? Стоимость услуг в прейскуранте проставлена, конечно, в рублях, но с явной ориентацией на валютный курс. Надо же! А он считал, что содержит Полину! Идиот! Младенец!
А Римма? Что сейчас с ней делается? Она небось никак не может понять, откуда взялась Раиса? Судя по размаху деятельности агентства, оно наверняка нанимает актеров с несложившейся театральной карьерой. Что ж! «Раиса» справилась на пять с плюсом. Ей вполне можно давать роли в слезливых сериалах. Жаль, никто не видел, как она сыграла битую мужем проводницу! Станиславский от умиления прослезился бы на пару со своим Немировичем-Данченко!
Рядом с Игорем пристроился вонючий дедок в детском клетчатом пальто, и Маретину пришлось тут же вспомнить про машину, все еще стоящую в автосервисе. Черт знает кого пускают в метро!
Выйдя из вагона на следующей же станции, Игорь понял, что за невеселыми думами пропустил свою остановку. Придется ехать назад… Или не ехать? Может быть, выйти из метро, сесть на маршрутку и рвануть к Римме? Правильно! Он все расскажет ей и будет валяться в ногах, пока она его не простит! Она должна простить! Он так любит ее, что в голове мутится! Совершенно непонятно, как он мог жить без нее годами?! Да и жил ли? Полина не в счет… Игорь в основном работал, и в праздники, и в выходные, брался за дела любой сложности, потому что копил на дом… Может быть, он предчувствовал, что обязательно вернется к бывшей жене и посадит ее, как Марью Моревну, в окне своего терема и никуда больше не отпустит? И ни один сказочный конь до того окна не допрыгнет, и никакой всадник не сорвет с Римминых губ поцелуй!
Илюшка как раз ушел на теннис, когда к Ларисе заявился Никита. Он был навеселе, что всегда прибавляло ему удали. Лариса сладко потянулась и повела коленом, чтобы пола халата откинулась. Как здорово, что она только что из душа и вообще без белья.
От Никиты несло перегаром и слегка потом, но ее это не смущало. Настоящий мужик и должен пахнуть мужиком, а не парфюмерным магазином. «Настоящий мужик» без проволочек содрал с нее халат прямо в прихожей и припечатал ее душистое тело к висящим на изящной вешалке курткам и пальто. Вешалка покачнулась, и с ее верхней полочки посыпались шапки, шляпы и шарфы, что дико рассмешило Ларису. Никита сорвал с плечиков ее стильный плащ, бросил на пол, а потом тем же уверенным движением бросил на него Ларису. Она обняла его, заливисто смеясь.
– И чего, Лариска, мы с тобой разошлись во времени? – прорычал Никита, наконец отвалившись от нее и пристроившись рядом на полу. – Первый раз встречаю такую ненасытную! Если бы мне лет тридцать скинуть, мы с тобой такого наворотили бы, чертям страшно!
– А нам и сейчас вроде бы неплохо, – томно ответила она и опять потянулась, и выгнулась так, чтобы он еще раз отметил, как она хороша.
И он отметил, и утолил ее еще раз, а потом вдруг неожиданно спросил:
– А что «Часослов»? Нашла?
– Нет…
– Почему? – спросил Никита уже без всякой страсти в голосе.
– Потому что его нет.
– Что значит нет?
– То и значит, что книги в доме Евстолии больше нет.
– Как это нет? – Никита угрожающе навис над Ларисой.
– Я тут ни при чем, – быстро ответила она, вывернулась из-под него и села на своем плаще так, чтобы ее прелести отвлекали Никиту от «Часослова». – Евстолия его продала.
Но Юриного отца уже больше не интересовала ни Лариса, ни ее прелести. Его не смущало даже то, что он сам обнажен.
– Как продала? – Он вскочил с пола и упер руки в боки. – Она же клялась, что ничего не продавала даже тогда, когда они нуждались после отцовой смерти!
– Тогда не продала, а сейчас пришлось…
– Зачем?! – взревел Никита и одним рывком за руку поставил ее перед собой.
Потирая руку, на которой отпечатались Никитины пальцы, Лариса рассказала, куда они потратили деньги, вырученные за «Часослов». Она шестым чувством поняла, что этому человеку лучше не врать.
– Что?!! – заревел он уже совсем по-медвежьи. – Это из-за тебя, шлюхи, продали драгоценную книгу?!
Никита схватил ее за растрепавшиеся пряди, притянул к себе и задышал в самое лицо перегаром, которого она совершенно не замечала во время любовных игрищ:
– Да ты… Да я тебя раздавлю, если ты не найдешь мне книгу!!!
– С какой стати я должна искать книгу! – крикнула она и тут же пожалела об этом, потому что получила такой удар в щеку, от которого отлетела к вешалке. Та наконец упала, больно стукнув ее в переносицу.
Отбросив ее, Никита натянул брюки и, брызгая слюной, прорычал:
– Ты найдешь мне книгу и принесешь в зубах, поняла?!
– Где я ее возьму? – захлебываясь слезами, но еще не сдаваясь, выкрикнула Лариса.
Никита подошел к ней, опять одним рывком поднял с пола и гаркнул в ухо:
– А ты подсуетись! Расспроси Евстолию, кому продала. Наверняка ведь мужику! А ты у нас до мужиков сама не своя! Вот и предложи ему вместо «Часослова» себя, сладкую да рассыпчатую!
– Нет! – взвизгнула Лариса и, получив еще один жуткий удар куда-то под челюсть, рухнула на коврик у двери.
Никита оделся, за плечи откинул ее от входной двери и, процедив: «Чтобы завтра же отчиталась, что предприняла», вышел из квартиры.
Лариса, уткнувшись в распластанный на полу собственный плащ, страшно, по-звериному завыла.
Игорь Маретин, вернувшись домой от Риммы, крепко задумался. Она не открыла ему дверь. Видимо, история с Раисой научила ее спрашивать: «Кто там?» Услышав его голос, она
