Надо сказать, что майордому вообще очень не нравилось ни появление Виконии в графстве, ни ее поведение, ни столь откровенная попытка соблазнения. Особенно последнее. Он, как и приемный отец Всеволода, был изгоем, бежавшим в свое время на поверхность в строгом таком мужском коллективе. Даже жену старый граф взял из местных, опасаясь связываться с темными эльфийками и не доверяя им. А тут такая незадача…
Теперь же майордом и вовсе «подсел на измену», уставившись на нее полными ужаса глазами. Девушка, почувствовав его состояние, встретилась с ним взглядом. И в голове Ридлиана прозвучал жесткий приказ: «Не лезь!», произнесенный на его родном языке. Видимо его не хватило, потому что майордома хоть и била крупная дрожь от ужаса, но магическая клятва была сильнее. И уверенно приводила его в чувство, побуждая действовать. Поэтому чуть погодя в его голове вновь прозвучал ее голос: «Ему ничего не угрожает! Не лезь!» Он медленно кивнул и попытался отвлечься. Но получалось плохо. Слишком дрожали колени. К счастью, весь этот цирк остался остальными участниками банкета незамеченным. Их куда больше занимали прелести друг друга и диковинные картинки под еще более непривычную музыку…
Наконец графу надоело. Он отдал артефакт. И банкет перешел в следующую стадию. Изрядно набравшиеся «мальчики и девочки» начали расползаться по комнатам. Зал стремительно пустел. Даже Ридлиан ушел, повинуясь жесту дамы. Уводя, заодно, всех остальных ненужных наблюдателей, включая слуг.
– Куда все делись? – Спросил очень пьяным голосом Всеволод, обводя зал осоловевшими глазами. Потом посмотрел на Виконию и доверительным тоном сказал. – Ты такая странная. Ух!
– Странная?
– У тебя внутри столько тьмы! И она теплая… чистая… мягкая… обволакивающая… ты вся словно соткана из нее. Ты жрица? Да?
– С чего ты это взял? – Удивилась темная эльфийка.
– Ну… у моего майордома тьмы внутри нет. Он обычный. Кожа, кости, органы, продукты питания. Немного маны, разлитой по всему телу… неравномерно. И тебя он почему-то боится до поросячьего визга. Никогда бы не подумал, что он кого-то боится. Я видел. Ты махнула, прогоняя его. И он бросился наутек с такой радостью… с такой прытью…
– А ты не боишься меня? – С интересом спросила Викония де’Вир.
– Нет, наверное. Хотя должен. Темные эльфы ведь на ножах с темными жрецами. Не знаю, что вы там не поделили, но враг моего врага, мой друг. Думаю, я нужен темным эльфам. – Сказал наше герой, икнул и завис, борясь с маленьким «вертолетом», что залетел к нему «на огонек».
– Нужен, – кивнула Викония. – И что с того? Олень тоже бывает нужен. К столу.
– Да, я в курсе, – произнес Всеволод. – Омар из Припяти – это не только пятьдесят килограмм вкусного, диетического мяса, но и ценный мех, рога, копыта и собеседник хоть куда. Но вам меня убивать нет смысла. Пока во всяком случае. В плен брать тоже. Иначе бы уже сделали это. А все остальное не страшно… ну… после шепота Илуватора, которым эта чешуйчатая задница меня мучил…
– О! Интересно!
– Что вы за садисты?! И у этого хвостатого, и у отца… приемного, и у тебя одинаковая реакция.
Что в этом интересного? Ничего! Бесит уже! Я словно диковинная зверушка для опытов! Покусаю! Больно! Вот. – Хмуро выдал Всеволод на эмоциях.
– И долго он тебя им мучил? – Подпустив нотки жалости, поинтересовалась Викония.
– Полный ритуал провел. Сутки… совокупно… в сознании… – произнес граф, уплывая. Этот эмоциональный всплеск забрал остаток сил. Он икнул. Глазки потеряли фокусировку. Тело обмякло. И он осел, примостив свою голову девушке на колени.
Темная эльфийка явно не ожидала такой выходки и чуть-чуть растерялась. Но через несколько секунд пришла в себя и легонько постучала парня по голове. Всеволод всхрапнул. Вздрогнул. Осторожно отстранился. И подозрительным взглядом уставился на нее, прислушиваясь к ощущениям. А там было чему удивляться. Ибо трезв он был как стеклышко. Полон сил. Бодр. И вообще, чувствовал себя так, словно очень неплохо отдохнул где-то на курорте.
– Господин граф наивно полагал, что сможет опозорить меня таким незамысловатым способом? – С ехидцей поинтересовалась девица.
– Из нашего казино так просто не уходят, да? – Спросил он с неприкрытой тоской в голосе. Викония нахмурилась, не понимая смысл фразы. Фыркнула. И вернулась к выбранной ей ранее стратегии:
– Может быть господин граф считает, что я недостаточно хороша для вас? – Сказала она холодно. А потом прошипела в такой тональности, что у нашего героя мороз по коже пошел. – Ты что, хочешь меня отвергнуть?
– Нет… – потерянно произнес Всеволод, понимая, что это конец. Эту женщину просто так с панталыка не сбить. Чертов бульдог в юбке.
– Это просто поразительно! – Усмехнулась эта девица. – Ты только что сказал, что не боишься меня. И слова эти были искренними. Я прекрасно это почувствовала. А то, что ты хочешь и так видно. Что не так-то? Отговорки про жертвенник или что-то новенькое?
– Страстно желать тебя, не значить считать наш брак разумным поступком. Все ведь для этого задумано? Да? А мы… просто не представляю, как мы уживемся вместе. Я ведь не темный эльф и не потерплю, чтобы ты мной помыкала. А ты не сможешь воспринимать меня на равных. Мы поубиваем друг друга. И очень быстро.
– Мы? – Усмехнулась Викония.
– Скорее всего убьешь меня ты, – согласился с ней Всеволод. – Но я буду отчаянно сопротивляться. И… ну, хм, допустим откушу тебе ухо. Тоже убыток. Тебе смешно? А мне нет. Если этот «бледнолицый ушастик» и Ллос смогли разойтись относительно безобидно, когда стали поперек горла друг друга, то у нас такого выбора не будет…
– Тебя же просили не называть ее так, – произнесла Викония, подтверждая и то, что тот разговор на стене она тоже слышала и ему не показалось. Впрочем, произнесла она это беззлобно.
– А… – Обреченно махнул рукой Всеволод. – Так вот. О чем я говорю? Наш брак выгоден политически и графству, и темным эльфам. Темным жрецам зачем-то очень нужно графство. А значит им ни в коем случае его нельзя давать. Поэтому нам придется идти до конца. А это смерть. Моя смерть. Вот и ответ. Я не боюсь тебя. Я хочу тебя. Ты мне даже симпатична как человек… хм… как… ну… это… ты поняла, в общем. Но… ты моя смерть. Согласись – мрачновато выходит и мало настраивает на романтичный лад. Или, ты думала, почему я остался там на стене остывать?
– Ну ты и мнительный, – покачала она головой. – Даже не верится, что человек. Обычно вы такими вопросами голову себе не забиваете. Ладно, пойдем уже, смертничек, – усмехнулась она. – Или все еще надеешься на чудо? Сам же понимаешь, что
