Все оказалось предельно просто. Лидия Трофимовна долгими зимними вечерами любила читать и вязать. Из книг Анна выбрала нашумевший роман Пауло Коэльо и специальный детективный новогодний сборник. Из женских литературных пристрастий она посчитала сделанный ею выбор золотой серединой. Что касается вязания, то Анна давно приметила оригинальную плетеную корзинку для хранения клубочков ниток – она сама когда-то часто вязала и о такой корзинке могла только мечтать. В коллекцию подарков прибавили небольшую искусственную елочку с миниатюрными игрушками и горящими огоньками. В отделе новогодних товаров Анна также нашла специальный веничек из сосны, в центре которого были прикреплены два звонких колокольчика. Такие сувениры в виде домашнего оберега Анна в прошлом году купила для всех своих родных. Свой домашний оберег Олег повесил на входную дверь, и при каждом открытии двери колокольчики приятно позванивали и, кроме всего прочего, отгоняли нечистую силу.
– Вы не против этой покупки? А это впечатляет? – то и дело спрашивала Анна.
Завадский только кивал головой в знак согласия на неожиданные для него предложения и молча расплачивался, упаковывая подарки в красочные пакеты.
Не остался без внимания Анны тот факт, что отец Игоря Алексеевича в прошлом году на дачном участке затеял строительство бани. Анна с удовольствием взялась за подбор банного комплекта: первым сюда вошло огромное небесного цвета полотенце, затем она выбрала полотняные шапочки для парилки, и обязательным атрибутом шли в комплекте березовые веники. Как человек, искушенный в искусстве парения, Анна не забыла и о косметических средствах. Она выбрала кремовое мыло, скраб и молочно-медовый лосьон для тела. Термос и набор пакетов зеленого чая в ассортименте завершили банный набор.
Анна и Завадский с яркими пакетами после плодотворного шопинга шли по вечернему проспекту. Студеный ноябрьский ветер с моросящим дождем заставлял поеживаться Анну от холода. Осенние листья, темные и мокрые, тоскливо кружились в последнем хороводе. Одинокая луна время от времени появлялась на небе в попытке встретиться со спрятавшимися звездами. Тяжелые тучи грузно заслоняли верхнее пространство над городом. В любой момент мелкий дождь готов был перейти в дождь со снегом. Анна посмотрела в небо, а потом перевела взгляд на Завадского в ожидании прощания, поскольку задание своего президента она выполнила.
Завадский понимал, что больше ничем не сможет продлить общение с женщиной, которая последние три дня заняла определенную часть его существа. Он приготовился еще раз поблагодарить ее и попрощаться у остановки маршрутного такси, но спасительная мысль пришла в голову, и он быстро, с глубоким выдохом произнес:
– Анна Андреевна, давайте согреемся – выпьем по чашечке горячего кофе. Вы замечательно поработали, а я не могу оставаться у вас в долгу.
Анна почувствовала внутреннее расположение к этому человеку. В его отношении уже не было мужской настойчивости, а только галантная вежливость, чрезмерная самонадеянность сменилась уверенностью самодостаточного человека, чувство собственной неотразимости уступило место полярному чувству уважительного почтения. Анну подкупило трогательное отношение Завадского к своим родителям и его непосредственно-искреннее поведение во время выбора подарков.
Они оба понимали – изменилась ситуация, теперь они находились в другом статусе, прежде всего, статусе партнеров большого бизнеса, а отношения мужчины и женщины оставались за пределами деловой этики.
IX
В кафе было тепло и уютно. Аппетитно пахло свежеприготовленным кофе.
Завадский отодвинул стул, Анна присела и обвила руками горячую чашку с «американо». Тирамису подали на маленьких тарелках, а клубнику в высоких креманках.
– Вы, Игорь Алексеевич, вероятно очень хороший сын, – Анна первой нарушила затянувшееся молчание – теперь она смело управляла ситуацией – из ведомой стала ведущей.
– У меня нет права быть плохим. Несколько лет назад мой старший брат погиб в автомобильной катастрофе. Мама долго оставалась в состоянии глубокой депрессии. Сейчас ее психическое состояние вошло в какую-то норму, и я стараюсь, как могу, поддерживать родителей и морально, и материально. Новый год – любимый праздник моей мамы, она относится к нему по-особенному, – в глазах и в голосе Завадского уже не скрывались легкие сентиментальные нотки.
– Новый год – вообще праздник особенный, – поддержала Анна.
– Мама, кстати, не любит праздновать свой день рождения – ее пугает возраст, количество морщинок и количество болезней. А вот вы, как я смог заметить, возраста не боитесь и отмечаете свой день рождения по-королевски весело.
– Сказать – не боюсь – значит слукавить, но и стараюсь не страдать по этому поводу. По большому счету, я не считаю прожитые года, а как бы нанизываю их на ниточку.
– На ниточку? – переспросил Завадский.
– Да, на ниточку, и это образное ожерелье с радостью ношу на своей шее. И поверьте, груза большого не ощущаю, а только благодарю Бога за каждый прожитый год и за то, что он с этим каждым годом мне дает. В общем, мне удается извлекать пользу, вернее, даже так – каждый год моей жизни знаменует рождение какого-то замысла или нового яркого жизненного спектра, и я активно этим пользуюсь в своей жизни.
– Интересная у вас жизненная философия, – Завадскому становилось ясно, почему он с первого взгляда увлекся этой неординарной женщиной.
– В течение многих лет я пишу своеобразный кодекс законов своей жизни, начиная с момента рождения. Правда, я не помню, в каком году пришла ко мне такая мысль, но пишу действительно по годам, – Анна тихонько поставила пустую чашку на стол, но Завадский, похоже, не собирался заканчивать заинтересовавший его разговор и предложил Анне фужер шампанского. К своему удивлению, Анна не отказалась.
– И что же в вашем кодексе записано в результате первого прожитого года жизни? – спросил Завадский, подпирая подбородок руками и готовясь слушать рассказ Анны. Он стал похож на ребенка, который ожидает услышать интересную сказку.
– Может, это выглядит смешно с мужской точки зрения, но у женщин свой взгляд на вещи, – Анна попыталась предупредить непредсказуемые следствия женской логики, – например, увидев себя на фотографии в возрасте чуть больше года, где я сидела в элегантном на то время чепчике, я сразу поняла, что мне будет идти головной убор с полями. С тех пор я просто обожаю шляпки.
– А что же спустилось с небес в два года?
– О, это совсем другая история. В два с половиной года я едва не утонула, – Анна сделала глоток шампанского и отправила в рот клубнику, которая, как оказалось, имела не только красивый вид, но и соответствующий своему названию, запах и вкус. Завадский сидел с видом кота, перед которым размахивают кусочком мяса, – вы хотите услышать эту историю?
– И не только эту.
– Тогда
