О том, что происходило с Артуром де Ленур между этими двумя событиями, бумаги господина Брона объясняли довольно туманно. Но по всему выходило, что на без умного мага, как и положено по уставу, устроили облаву с приказом вернуть беглеца живым или мертвым. В облаве участвовало несколько магов, два целителя и целая толпа простых стражников, но повезло только одному человеку. Который через двое с половиной суток и обнаружил беглеца в лесу, рядом со свежим пепелищем, где бедолагу успело серьезно обжечь. Подкравшись к беспамятному парню, поисковик ловко его спеленал, с помощью специального амулета усыпил и благополучно вернул в монастырь. После этого безумца подлатали, снова заперли под замок и сделали все, чтобы полностью исключить возможность повторного побега. А удачливый охотник получил от господина Брона искреннюю благодарность. Правда, без занесения в личное дело.
И звали этого охотника Оливер Гидеро.
ГЛАВА 11
— Ты что тут делаешь?! У тебя же вроде выходной! — изумился следующим утром Йен, когда открыл дверь собственного кабинета и обнаружил, что он… как бы это сказать… занят. — Арт! И почему твои ноги опять лежат на моем столе?!
Я лениво приоткрыл один глаз. Полулежать в новом кресле Норриди было почти так же удобно, как в старом, но если бы здесь появился полноразмерный диван, а не стоящее у стены мелкое недоразумение, было бы намного лучше.
— Как ты сюда залез? — все еще озадаченно поинтересовался Йен, бросив на второе кресло принесенную с собой папку с бумагами. А я неохотно исполнил требование начальства и сел. — Я же запер вчера дверь. И защиту никто не трогал.
— Я тебя умоляю… защита, которую поставил я сам, защитой от меня в полном смысле этого слова не является. А пришел я пораньше потому, что мне не спалось. И захотелось, представь себе, поработать. После этого возвращаться домой было лень, поэтому я решил дождаться тебя здесь.
Норриди фыркнул и, решительно согнав меня со своего законного места, плюхнулся в нагретое кресло.
— Что ж тебе в комнате следователей-то не спалось?
— У них стулья в кабинетах неудобные, — зевнул я, и это была сущая правда. В последнюю ночь я и впрямь спал плохо, но не по причине кошмаров, а из-за настойчиво крутящихся в голове мыслей по поводу Оливера Гидеро.
Ближе к рассвету я устал от догадок и по темной стороне пробрался в Управление, чтобы кое что проверить. В базе ГУССа на Гидеро имелось целое досье, причем достаточно подробное, чтобы составить впечатление о человеке. И по всему выходило, что этот странный мужик и впрямь был хорошим следователем. Неглупым, упорным и с фанатичностью прирожденного бойца доводившим даже очень скользкие дела до логического завершения. За полтора десятка лет безупречной службы в должности старшего следователя не было ни одного преступления, которое бы он не раскрыл. Десятки благодарностей от руководства. Несколько значимых наград. И даже королевский орден за безупречную службу… все это создавало репутацию сыскаря, в честности которого никто бы не усомнился.
Быть может, именно поэтому он и стал мишенью того, кто организовал убийство моих близких и подставил меня самого?
Надо признать, Гидеро сыграл свою роль безупречно и со знанием дела подвел под меня обвинение, в чем ему, безусловно, помогли хорошо проплаченные… а возможно, и ставшие жертвами шантажа или угроз коллеги. В кресле начальника тогда восседал по уши погрязший в дерьме Кукнис, так что помощи сыскарям ждать было неоткуда. А своя собственная жизнь и жизни родных волновали их гораздо больше, чем судьба благородного сопляка, за которым и без того водилось немало грешков.
Кстати, этой же ночью я, кажется, понял, след какого магического воздействия обнаружил штатный целитель, когда вскрывал тело Оливера Гидеро. Уверен, если бы кто-то задался подобной целью, то похожие следы были бы обнаружены и на господине Найдише Оменахе, нелепо погибшем на ежегодном городском карнавале, и на старике Тридоре, которого убили вскоре после окончания следствия, и даже, быть может, на теле Хлои Бартон, которая примерно в то же время нелепо утонула в собственной ванне.
Незначительные изменения магического фона вокруг не-магов нередко провоцируются длительным ношением различного рода артефактов. Но только след от магического контракта был способен сохраниться на теле даже после смерти.
Думаю, без дополнительных гарантий жизни своей семье Оливер Гидеро никогда не согласился бы на подлог. Да и старику Тридору незачем было лгать на суде, даже за деньги, если он не был уверен, что его единственная, горячо любимая и тщательно оберегаемая дочка не находится в безопасности. О ее судьбе я, правда, не стал ничего выяснять — девчонка меня не интересовала, но могу по клясться, что она жива-здорова и неплохо себя чувствует благодаря контракту отца.
Но тогда получается, что хотя бы одного из тех, кто лжесвидетельствовал на моем суде, мучила после этого совесть. Из всех погибших Гидеро был самым последним и умер через целый месяц после того, как меня оправдали. Но мог ли он, сожалея о сделанном, не просто испытывать чувство вины, но и пытаться что-то исправить? И мог ли, прослышав о побеге Артура де Ленур, предпринять хоть какие-то меры, чтобы жестокая травля наконец-то закончилась?
Безусловно, отыскать за два с половиной дня хотя бы отдаленно похожего на меня мага, да еще и сумасшедшего, притащить в окрестности Дома милосердия, а затем выдать за Артура де Ленур было не просто рискованно… это была совершенно безумная затея! Но Оливер, похоже, ее осуществил. И этим избавил меня от огромного количества проблем, включая возможность разоблачения.
Какими мыслями руководствовался тогда Гидеро, уже никто и никогда не узнает. Где он нашел того паренька, я тоже выяснить не успел. Но если покопаться в делах этого упрямого, отчаянно не желавшего мириться с несправедливостью и наверняка понимавшего, что его ждет, человека, я, наверное, все же найду какого-нибудь безвестного мальчишку, которому в отличие от меня не так повезло на темной стороне. Безумца, чью довольно-таки спокойную и сытую жизнь в лечебнице бывший следователь обменял на призрачный шанс спасти настоящего беглеца в надежде, что это хоть как-то искупит его вину передо мной.
— Господин Норриди! Ой, мастер Рэйш, вы тоже здесь? — ворвался в мои размышления торжествующий голос Тори.
— А, молодежь, — рассеянно отозвался Йен и, заметив заглядывающую в дверь Лизу, приглашающе махнул рукой. — Что там у вас? Заходите.
В кабинет с загадочными физиономиями зашли оба
