Когда настал наш день, то я тряслась как осиновый лист. Знала, что в храме будут только наши родные, но все равно я очень боялась и за себя и за парней.
Не знаю почему, но моя интуиция снова, твердила, что там обязательно должно, что-то случится. И вся эта внезапная свадьба неспроста.
Дериен и Лирика успокаивали меня, но не сильно преуспели, пока в моих покоях не появилась ба.
— Моя хорошая, ты чего трясешься? — спросила старшая родственница.
— Да не знаю. Кажется, что снова, что-то произойдет, и эта свадьба совсем неспроста.
— А помнишь мое гадание? — спросила старшая родственница.
— Помню, — опустила голову и посмотрела на свое платье.
— Так вот я могу на сто процентов сказать, что там мы видели с тобой всю правду и про золото, и про крылья дракона, и про коня огненного, которым оказался твой магистр Мрак, и я даже знаю, кто старик, но тебе пока не скажу, ты сама должна узнать.
— Ну, ба-а-а, — протянула я.
— И не проси, ничего не скажу.
— Мирелла, пора, — заглянула Лирика.
— Идем, — бабушка взяла меня за руку и повела к алтарю.
У ведьм именно старшая родственница отдавала младшую в руки ее избранника, и мы решили не менять традицию. Как никак я все-таки ведьма.
Рас и Донаар стояли у алтаря и ждали меня.
Донаар был в белом, а вот Рас в черном, и у него на голове была корона.
Бабушка подвела меня и передала в крепкие руки моих драконов.
Я встала ровно посередине и стала слушать слова Всемогущей, которая соединяла не только нас узами брака, но также и соединяла наши души, чтобы могли найти друг друга, даже в самой непроглядной тьме.
Когда она закончила говорить, то дала слово нам, а я вот никак не могла выкинуть из головы, бабушкиного старика, и задала вопрос парням:
— Сколько вам лет? — и посмотрела сначала на одного, а потом и на другого парня.
— Милая, давай мы потом тебе ответим на этот вопрос, — предложил Донаар, но я была непреклонна.
— Сколько? — и в зале слышаться смешки.
Рас тяжело вздохнул и сказал:
— Да скажи ты ей уже.
— Нам девятьсот лет, — криво улыбнулся золотой дракон.
— Сколько?! — подавилась я воздухом.
— Много, — обнял меня за плечи Рас.
— Вы специально не говорили, сколько вам лет? Это чтобы я не сбежала? — я выпуталась из рук зеленного дракона и сказала, — я отказываюсь от свадьбы, и вообще не хочу выходить замуж за стариков, — зал после моих слов рыдал.
— Мирелла! — возмутился ДОнаар.
— Что?! Да ты же меня в пятьдесят раз старше, не считая ста лет.
— Ну и что? — не мог понять он.
— Ничего, — проговорила и посмотрела на улыбающуюся Всемогущую.
— Мирелла, ты можешь мне не верить, но твои мужья еще молодые.
— Что? — не поняла я.
— Моему было более пяти тысяч лет, когда я за него замуж пошла, — и она улыбнулась своему красноглазому эльфу, который наполовину был демоном.
— Мамочка, — проговорила я, и потянулась к чашам с ритуальными клинками.
Ведь как не крути, а души наши соединены, а это сейчас все спишем на нервы.
Взяла клинок и протянула сначала Донаару, он порезал свою руку, а потом и Расу.
Как только на ладонях появилась кровь, они соединили свои раны, и тут произошло невероятное.
Мои драконы растворились в золотом и зеленом сиянии. Все ахнули, а вот я услышала голос незнакомого мужчины в своей голове:
«— Молодец, девочка! Ты для каждого из них стала дороже собственной жизни, и каждый из них сегодня попросил соединить их обратно. Вижу, ты и сама этого хотела, потому что разрываться между двумя, было не выносимо. И ты боялась обидеть каждого из них. Я очень рад, что у моего внука, такая хорошая истинная пара!»
«— Лирика, — снова услышала этот голос в голове, — награди ее таким же долголетием, как и Донаара, она заслужила за свою непоколебимую к нему любовь».
«— Да, дедушка», — также мысленно ответила Всемогуща и в меня ударила тьма.
Когда я пришла в себя, то в зале была идеальная тишина, а рядом со мной стал развеиваться зелено-золотой туман, в котором оказался. Нет не Донаар, и даже не Рас, а совсем незнакомый мне дракон. Но он имел такие же черты лица, как и мои драконы. Правда был чуть выше и в комплекции по шире.
Еще на нем были черные брюки, и белый камзол, расшитый золотом, на голове корона. И смотрел он на меня золотыми глазами ректора, в которых проскакивали зеленные искорки.
— Кажется, я стал целым, — ответил совсем новый и незнакомый мне мужчина, и искренне улыбнулся.
— Донаар, мы не закончили, — проговорила Лирика.
— Нет, Лира, мы закончили.
Он подошел, встал передо мной на одно колено и спросил:
— Примешь ли ты меня такого и мои чувства к тебе, которые сейчас удвоились? — потом подумал и добавил, — а еще корону и драконью империю в придачу.
Я сначала растерялась, а потом поняла, что ничего не изменилось, пускай сейчас он и не похож на того кого я любила, но он все тот же Рас и Донаар. Только теперь их не два, а один.
— Да, — кивнула и обняла своего. Мужа?
— Я очень рад, — он поднялся, подал мне свой локоть, и мы стали выходить, а все нас поздравлять, кроме магистра Мрака.
— Донаар, ты меня подставил! — прошипел рядом магистр.
— Нет, я думаю из тебя получится прекрасный ректор, — на этом разговор был окончен, а вот вечер только начался.
Эпилог
— Донаар, — прокричала я, ища горячо любимого мужа, который, как и всегда решал дела государственной важности.
— Мирелла, что случилось? — устало спросил он, когда я ворвалась в зал совещаний и увидела хорошо знакомых мне представителей других империй.
— Не хочу тебя пугать, но, кажется, началось, — и я показала на свой живот. А потом слегка присела от адской боли.
— Милая дыши, — вскочил он и в одно мгновение оказался рядом.
— Дышу, — сквозь зубы сказала я и посмотрела на взволнованные лица Беса, Айлена, Лиринора и Линеса, последний, кстати, был правителем Светлого леса и имел трех прекрасных детей.
— Донаар, не переживай она все лишь рожает, — проговорил правитель Светлого леса, а я посмотрела на покрывающегося чешуей любимого.
— Родной, — погладила его по щеке, — от этого еще никто не умирал.
— Знаю, — чуть слышно сказал он, а потом взмах руки и мы оказываемся в замке Всемогущей, которая уже бежит к нам.
— О, я чувствую, что началось, — она хватает меня и тащит за собой.
Донаар, спешит за нами, но наверху его не впускают в комнату, а захлопывают дверь прямо перед носом.
А у меня начинаются самые трудные минуты, а когда они заканчиваются, то я становлюсь мамой замечательной девочки.
Лирика, уносит обмыть ребенка и ко мне запускают мокрого и взвалновоного дракона.
— Ну, ты как? — спрашивает он.
— Замечательно. А ты?
— А я чуть с ума не сошел, — признается он, а потом мы слышим голос
