Поприветствовав, Виктор подвел меня к прекрасному вороному коню. Я протянула к нему руку, и, принюхавшись, он ткнулся мордой мне в ладонь. Жаль, с собой у меня не было ничего, чем могла бы его угостить.
— Это Зереф, — представил коня Виктор и, словно угадав мои мысли, передал половинку яблока. — С виду спокойный и смирный, но очень гордый. Если что-то пойдет против его воли, будет терпеть, но однажды взбунтуется.
Не сводя с меня пристального взгляда, конюх добавил:
— Думаю, вы с ним поладите.
Мне стало несколько не по себе, и, чтобы нарушить повисшую многозначительную паузу, я подтянулась и запрыгнула в седло. Затем склонилась и прошептала на ухо коню пару слов, в ответ на которые получила негромкое ржание. Делора права, говоря, что животные все понимают, хотя и мыслят не так, как люди. А лошади в этом отношении — особенные. Я всегда питала к ним особую любовь и, как бы это ни звучало, сейчас по своей Амелии скучала гораздо больше, нежели по родственникам.
Мы ехали по дороге, ведущей к раскинувшимся позади поместья полям. Солнце то пробивалось из-за облаков, то снова пряталось за ними, но в целом погода оставалась хорошей. Было довольно тепло, и даже прохладный, дующий в лицо ветер казался приятным. Сидя в седле, чувствуя под собой мощь скакуна и то, какую скорость он может развить, хотелось дать волю и себе и ему. Пришпорить и понестись вперед, срывая дыхание и захлебываясь тем же ветром. Бежать прочь от этого места, от его обитателей и от их тайн… Но я ехала наравне с остальными, запрещая себе об этом даже думать. Между трусостью и глупостью в данных обстоятельствах можно смело ставить знак равенства, а таких слабостей я не позволяла себе никогда.
Вскоре дорога привела к полю и дальше тянулась меж примятой и влажной от бесконечных дождей травы. Если вначале мы ехали друг за другом, то теперь разбились на пары, и я оказалась рядом с Делорой. Шествие замыкал Виктор, время от времени заезжая вперед, дабы убедиться, что все в порядке.
Упускать подвернувшуюся возможность было нельзя, и я решила предпринять еще одну попытку наладить с Делорой отношения. В этот момент она выглядела спокойной и в некотором роде умиротворенной, что не могло не радовать. Подумалось, что девушка наслаждается не столько самой прогулкой, сколько нахождением рядом с животными. Я отметила, что ее лошадь ведет себя особо смирно и, похоже, испытывает удовольствие не меньшее, чем сама всадница. Не осталась незамеченной и большая рябая сова, летящая высоко над нами.
— Делора, — позвала я так, чтобы не привлекать внимания остальных.
Но те, занятые прогулкой, даже и не думали прислушиваться.
Вздрогнув, девушка чуть сильнее сжала поводья и искоса на меня посмотрела.
— Ты знаешь, что произошло сегодня в доме?
Смысла ходить вокруг да около я не видела, поэтому спрашивала прямо. После откровенного вопроса о даре утром вряд ли что-то могло смутить ее сильнее.
К моему удивлению, Делора ответила так же прямо:
— Не знаю. Могу лишь догадываться.
Я заставила лошадь сократить между нами расстояние и спросила уже тише:
— И какие догадки?
Девушка смотрела на меня долго, изучающе, мысленно что-то решая. Я видела, что она не расположена делиться своими домыслами и до конца мне не доверяет, но все-таки не теряла надежды на ее откровение. В конечном счете все мы находимся в равных условиях и должны друг другу помогать. Действовать, объединившись с кем-либо, всегда легче, чем в одиночку.
— Я думаю, — все-таки произнесла Делора, — то были темные призраки.
— Темные призраки? — переспросила я, изумленно вскинув брови. — Разве они делятся на темных и светлых?
— Есть духи, которые относительно разумны, — пояснила моя собеседница. — Такие, как Ева. Они существуют, потому что не могут уйти, и сильно из-за этого страдают. А бывают те, чья душа во время смерти была разорвана, и в нашем мире осталась лишь ее темная часть. Как правило, такие призраки бесформенны и представляют собой скопления негативной энергии. Места, где они обитают, многие считают проклятыми.
После прозвучавших слов мне захотелось расспросить о многом, но, расставив приоритеты, я уточнила главное:
— Ева — это призрак светловолосой девушки?
— Так и думала, — еле заметно улыбнулась Делора и посмотрела мне в глаза. — Ты тоже ее видела. Значит, обладаешь магией.
Отпираться было ни к чему, и я улыбнулась в ответ:
— Как и ты.
Больше закрываться в себе Делора не стала и несмело кивнула в ответ. Сразу же стало гораздо легче, на душе посветлело. Долгое время я жила, не зная никого, кто был бы на меня похож, и оттого чувствовала себя ужасно одинокой. Находиться в обществе с самой собой мне нравилось, но временами это тяготило. Сознавать, что ты отличаешься от остальных, скрывать неотъемлемую часть себя и жить с мыслью, что, узнай кто-нибудь о ней, и ты станешь презираем, — тяжкое бремя.
Диалог с Делорой прервался из-за поравнявшегося с нами Виктора. Положение несколько изменилось, и теперь конюх ехал рядом. Я замечала взгляды, какие он на меня бросал, но не подавала виду. Между тем внимание едущих позади девушек стало физически ощутимым, и было просто удивительно, как от него не загорелись наши спины. Некоторые иногда заговаривали с Виктором, и тот охотно поддерживал беседу. К тому времени, как мы доехали до леса и отправились обратно, была обсуждена погода, достопримечательности Риджии и даже несколько состоятельных горожан. Виктор держался непринужденно и уверенно. Если бы не одежда конюха, я бы, наверное, обманулась и с легкостью приняла его за аристократа. То, как он сидел в седле, его манеры и речь никак не подходили простолюдину. Создавалось впечатление, что он намеренно старается себя сдерживать и казаться проще, чем есть на самом деле.
Я понимала восторгающихся им девушек, хотя сама испытывала эмоции куда менее яркие. Молодой, привлекательный, источающий обаяние и имеющий некий флер загадочности, Виктор не мог не нравиться.
Когда мы подъехали к воротам поместья, я впервые увидела псов, о которых не так давно рассказывала Виола. Их вид заставил внутренне содрогнуться и ощутить настоящий ужас. Будь это обычные большие собаки, мне бы не