Он на миг замолчал, чтобы сделать акцент на следующей фразе:
— Особенно часто пропавшими становились молодые девушки.
Я машинально отрицательно покачала головой и напряглась, пытаясь уловить взаимосвязь.
— Вначале все списывали на совпадения, — продолжал Киран, — но после местные жители стали подозревать причастность магии. По их наводке прибывшие охотники на колдунов увезли женщину, жившую на отшибе. Ее признали ведьмой и приговорили к смерти через сожжение на костре. Но трагедии на этом не прекратились. Уже через пару недель в лесу было найдено тело еще одной девушки. Тогда многие задумались над тем, что произошла ошибка и, возможно, виновен кто-то другой, но очевидных доказательств не имелось. Проще было списать возобновившиеся смерти на проклятие сожженной ведьмы. Прошло еще немало времени, прежде чем в деревнях родилось единодушное мнение: настоящим черным магом является виконт. Именно с переезда его предка началась череда странных смертей. Но доказательств опять же не было. Судя по всему, человеком он был достаточно влиятельным, чтобы купить всех, кого требовалось. Существует предположение, что пожар в его доме произошел не случайно. Вероятность того, что он начался от одной непотушенной свечи и никто из недремлющих слуг вовремя не забил тревогу, крайне мала.
— Люди хотели избавиться от лорда Палмера, — кивнула я, отведя от лица выбившуюся из прически прядь. — Но при чем здесь его семья? Ведь погибли ни в чем не повинные дети…
— Вы считаете, — в голосе Кирана зазвучала холодная сталь, — погибшие девушки или их семьи были в чем-то виноваты? Толпа редко бывает справедлива, леди Кендол. Ею движет жажда мести, и когда эту жажду не может утолить закон, люди действуют сами.
Внезапно он сделал шаг ко мне и, приподняв за подбородок, посмотрел прямо в глаза:
— Что вы знаете о черной магии, Амина?
Загипнотизированная его взглядом и близким присутствием, с ответом я не нашлась, но его и не требовалось.
— Это сила, отнимающая жизнь. И что самое страшное — душу. Черные маги не принадлежат себе с того самого мгновения, как впервые ступают на темный путь. Проливая чужую кровь во имя собственных целей, они продают душу, обрекая ее на вечные муки.
— Вы верите в загробную жизнь? — глухо спросила я, чувствуя, как мой подбородок сжали чуть крепче.
— Муки ожидают их не только на том свете, — продолжая смотреть в упор, ответил Киран. — Они преследуют их и на этом.
Нечто глубокое, полное тщательно скрываемой боли отразилось на дне находящихся напротив глаз. То был лишь миг, но его хватило, чтобы распознать оттенок неподдельной горечи и тоски по чему-то утерянному и дорогому.
Почувствовав себя так, словно увидела нечто слишком личное, я не выдержала и отвела взгляд. Киран убрал руку от моего лица, что вызвало долю облегчения вкупе со смутным сожалением.
Вновь переведя взгляд на могилу графини, я замерла, осмысливая полученную информацию. Невзирая не гнетущее впечатление, какое производило это место, я была рада тому, что сюда пришла. Некоторые вещи прояснились, некоторые стали еще запутаннее, но в любом случае был сделан значительный шаг вперед.
Невзирая на события, связанные с потерей родителей, я никогда не боялась кладбищ. Напротив, часто просила гувернантку отвести меня на могилы родных, и когда та, сочувствуя, соглашалась, испытывала своего рода удовлетворение. Эти места виделись мне в первую очередь обителью покоя. Помнится, я могла сидеть на маленькой, выкрашенной черной краской скамеечке часами — до тех пор, пока не сжаливалась над гувернанткой и не позволяла себя увести. В то время мне казалось, что именно в этом царстве тлена можно заглянуть в вечность. Я поднимала глаза к небу и благодарила его за то, что живу. Представляла, как тысячи белоснежных крылатых существ смотрят на меня сверху и тихо улыбаются, а улыбки их долетают до меня скромными солнечными лучами.
Наверное, поэтому меня и не сильно страшили встречи с призраками вроде Евы и графини. К чему бояться мертвых? Бояться следует живых.
Мой задумчивый взгляд опустился на могилу девочки.
Повинуясь какому-то странному, не до конца осознаваемому желанию, я присела на колени и положила пальцы на влажную землю. Сердце колотилось как бешеное от смутного понимания своих действий. Стоящий за спиной Киран молчал, и в эти мгновения я не ощущала его присутствия — просто забыла о нем. Забыла обо всем, целиком и полностью подчинившись ведущей меня силе.
Перед глазами появился расплывчатый туман, ладони наполнились теплом, мгновенно отогревшим замерзшие пальцы. Я увидела ребенка. Маленькую девочку — худенькую и бледную, с короткими каштановыми волосами. Коротенькое платьишко сливалось с туманом, который размывал и почти прозрачные черты лица. Всего мгновение, и передо мной предстал силуэт обнимающей ее женщины. Сперва подумалось, что это ее мать, но цвет волос был таким же каштановым, как у ребенка, а графиня была светловолосой.
То, что я видела, не являлось призраками. Не могла понять, чем именно, но скорее то был образ воспоминаний, на короткие мгновения показавшийся мне из-за грани. Я смогла рассмотреть дорого обставленную комнату, в которой узнала одну из гостиных особняка с той же мебелью, широким темным ковром и горящим камином.
— Амина, — позвал меня голос, тут же разрушивший хрупкое видение.
С трудом поднявшись с колен, я отряхнула платье, но не стала смотреть на Кирана. Увиденное слишком меня шокировало, и рассказывать об этом не хотелось. Сколько себя помнила, меня всегда посещали лишь сны, и прежде видеть ничего подобного мне не приходилось.
ГЛАВА 15
Не прошло и часа, как мы с Кираном шли по дороге, ведущей к дому так называемой ведьмы. В душе творилась полнейшая сумятица, из которой удалось вычленить две основные цели: первая — спросить, как помочь Делоре, вторая — попытаться узнать что-нибудь о Еве.
— Думаете, события вековой давности и теперешние как-то связаны? — разрушила я повисшее между нами гнетущее молчание.
— Возможно, — уклонился от прямого ответа Киран.
— Если виконт Палмер практиковал черную магию, а жертвами становились в основном девушки, то может ли это означать, что он также проводил «Круг двенадцати душ»? — рассуждала я вслух, даже не ожидая от него ответа.
Но Киран удивил:
— Совсем необязательно. Скорее, он ставил эксперименты, пытаясь понять принцип
