Мал с недоумением посмотрел на дочь Акера.
– У тебя красивая кожа, но ты гадкий! – продолжала девочка. – Ты не любишь ни нас, ни себя. Лучше бы папа не приводил тебя к нам. Хорошо, что ты уходишь! Жаль, что ты змей!
– А если бы я не был змеем – что тогда? – полюбопытствовал Мал.
Девочка мечтательно запрокинула голову и прищелкнула языком:
– Если бы ты не был змеем, я бы сначала позволила старшей сестренке поиграть с тобой, а потом мы бы принесли тебя в жертву богу солнца вместе с бабочками и цветами…
Мал улыбнулся:
– Мне жаль, что я не могу доставить тебе эту маленькую радость. Помни, что Акер велел тебе вывести меня к озеру.
Девочка вздохнула:
– Я помню. Отца нужно слушаться во всем! Он очень мудрый змей, и я его люблю.
Мал направил коня к выходу, и Амфал неспешно сдвинулся с места. За воротами огромной спиралью спускалась вниз длинная дорога, огражденная каменными стенами. Оказалось, что дворец Акера располагался на высоком холме, а вовсе не в низине, как показалось Малу, когда он только вошел во владения змеиного государя после долгих блужданий по иллюзорному лесу. Теперь его взору открылся до сих пор неведомый ему город. Он был застроен устремленными к небу башнями, стены которых были исписаны таинственными знаками. Башни были настолько высоки, что взор Мала не достигал их вершин. Принц догадывался, что в них живут существа, подобные Акеру. Лишь немногие из редких прохожих, встреченных Малом, были схожи с обычными смертными. По большей части тела жителей неведомого города объединяли в себе человеческую и звериную плоть. Они могли быть покрыты шерстью, чешуей или птичьим оперением. Странные, не похожие друг на друга создания: сильные, свирепые, тонкие, гибкие, большие, маленькие, не обращая ни кого внимания медленно ползли, скользили, переступали по дороге. У кого-то были всего одна нога и один глаз, у другого – две лошадиные или козлиные ноги, у третьего – четыре львиные лапы. Встречались и существа похожие на рыб, со скользкими продолговатыми телами, с ногами, напоминающими плавники, и каплеобразными лицами, в которых едва угадывались человеческие черты. Каждый из обитателей города богов обладал присущим только ему величием и грацией. Они поражали и привлекали Мала особой силой, заключенной внутри причудливых тел, покрытых роскошными одеяниями, украшенных золотом и драгоценными камнями. Очень редко во встречных угадывались пары, но и те шли глубоко погрузившись в свои мысли, словно не замечая друг друга. Никто не произносил ни слова, и принц тоже не испытывал желания говорить. Лишь шум шагов и цоканье копыт Амфала нарушали городскую тишину. И это было как раз то, что нужно пробуждающейся душе Мала.
В городе не было суеты, его жизнь текла по неизвестному ритму. Амфал очень медленно продвигался по бесконечно длинной улице свивающейся вокруг солнца. Город представал гигантским храмом, заставленным золотыми статуями богов. Среди них Мал узнал Тота, Анубиса и Акера. Небо над городом пронзали высокие стелы, испещренные надписями. Странно, но Мал не испытывал желания прочитать ни одну из них. Этот город был для него чужим, Мал хотел как можно скорее покинуть его. Здесь для него было слишком много солнечного сияния и золотого блеска.
К полудню улицу пересекла персиковая роща, и Мал с девочкой вошли под сень деревьев, увешанных спелыми плодами с бархатистой кожицей. В роще протекал ручей, по краям которого росли розы, жасмин и шиповник. Ветер подхватывал цветочный аромат и разносил его по воздуху. Птицы перекликались между собой сладкозвучными голосами. Успевший проголодаться Мал спешился, сорвал персик и с наслаждением вкусил его. Неожиданно рядом раздался грубый возглас. Мал оглянулся на девочку, и не узнал ее. Глаза дочери Акера сверкали холодным блеском на побелевшем лице. Кожа змеиного тела густо покраснела. На руках сквозь нежно-белую кожу проступили жилы, и было видно, как по ним течет кровь. Девочка злобно смотрела на принца чужим лицом.
– Что с тобой? – Мал почувствовал опасность.
Ему захотелось немедленно выхватить меч Рамзеса и разрубить дочь Акера на куски, хотя никакой ненависти он к ней не испытывал.
– Кра-а-а-асавец – протянула она низким голосом и прикоснулась к Малу хвостом.
Прикосновение вовсе не показалось ему омерзительным, напротив ласка прохладной змеиной конечности на удивление понравилась Малу. Между тем змея хохотнула и резко бросилась вперед. Ее шея молниеносно вытянулась, и она поймала ртом маленькую птичку, пролетавшую мимо на свою беду. Белоснежные зубки пронзили тонкое оперение. Птичка вскрикнула, беспомощно замахала крыльями, но дочь Акера безжалостно откусила ей голову и принялась пить кровь из бьющегося в судорогах тельца. Утолив жажду, она отбросила в сторону останки жертвы, не вытирая окровавленных губ, поползла к дереву, над которым кружились другие птицы. Мал сорвал еще один персик, а змея застыла под деревом, не отрывая немигающего взгляда от кружащихся птиц. Наконец одна из них камнем упала вниз, угодив прямо в пасть змее. На этот раз дочь Акера проглотила птицу целиком и поползла обратно к Малу. Насытившись, она вернула себе прежний облик, опять став маленькой девочкой – спокойной и счастливой.
– Не бойся, – девочка посмотрела на Мала невинным взглядом, – это была не я.
– Не ты? – переспросил Мал.
– Конечно не я, – завертела головой девочка.
– А кто же тогда? – усмехнулся Мал.
– Какой же ты глупый! Это была моя любимая сестричка и ты ей понравился. Она тебя полюбила. А ты ее?
Мал сделал вид, что не понимает, о ком она говорит. Девочка залилась смехом и принялась резво ползать вокруг Мала, весело выкрикивая:
– Глупый! Глупый! Глупый!
Мал догадался, что сестра, так же как и его змей, живет внутри девочки, и та всего лишь разрешила ей «выйти наружу».
– Что же произойдет, если я позволю своему змею также проявиться? – подумал Мал.
Они миновали рощу и вновь вышли к башням, стелам и статуям. Дух, царивший в городе богов, навевал на Мала тоску по силе и свободе, правдивости и чистоте помыслов. Принц в который раз вспоминал Филиппа с его благочестивым стремлением найти Священную обитель, и в нем с новой силой пробуждалось желание искать путь к спасению души и избавлению от бесчувственности:
– Только вера спасет нас всех: и мертвых и живых! Я должен совершить то, что когда-то пообещал паладину – найти Священную обитель. Я – змей в образе человека. И этого не изменить. Меч Рамзеса и змеиная неуязвимость – больше ничего и не надо, чтобы осуществить задуманное…
Мал поймал себя на мысли, что он опирается на силу змея, признавая ее за свою. Благое дело вынуждало Мала обратиться к ней, несмотря на то, что рано или поздно придет час расплаты. Принц
