Ито лишь недавно вернулся после длительного пребывания на службе в Америке, и слово «Сацуми» ассоциировалось у него скорее с цитрусовыми.
– Вы правы, господин, он был книготорговцем.
– Они теперь стали уже крестьян ко мне посылать, – фыркнул Такахиро. – Чего вам надо?
Ито крепко обхватил руками чашку. Ему была несвойственна жестокость, во всяком случае, так ему казалось, но сейчас он с удовлетворением отметил, что Такахиро, сам того не замечая, несется прямо в расставленные для него силки.
– Правительство хочет купить ваш замок.
Воцарилось тягостное молчание, нарушаемое лишь перекличкой рабочих, двигающихся вдоль внешней стены, и тиканьем принадлежащих Кэйто Мори карманных часов.
Такахиро внезапно расхохотался:
– Чем они собираются платить? Им дешевле обойдется покупка Кореи.
– Правительственными облигациями, – ответил Ито.
– Которые будут выплачены когда? Через сто лет?
– Вполне возможно.
Боковым зрением Ито заметил, как съежился Мори. Такахиро со стуком опустил на стол свою чашку.
– Пусть попробуют, – решительно произнес он.
– Не думаю, что вам это понравится, – спокойно сказал Ито. – Император сомневается в вашей верности. Если вы откажетесь, завтра же сюда явится целая армия аудиторов и законников и начнет проверять тут каждую бумажку. Подозреваю, что они сделают немало интересных открытий.
– Вы не имеете права…
– Правительство имеет полное право проинспектировать финансовое состояние одной из своих префектур, – жестом руки Ито обвел замок.
У Такахиро засверкали глаза. Ито подумал, что, возможно, его никто и никогда прежде не осмеливался перебивать.
– Я все еще являюсь губернатором префектуры, и я безропотно терпел унижение со стороны правительства, посадившего мне на шею заместителя…
– Да, ему здорово повезло. Я слыхал, вы вручили ему десять тысяч иен и подарили славный домик на Кюсю, где он теперь разводит пчел. Оттуда сюда скоро не доберешься.
– Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне!
– На самом деле я приехал, чтобы обсудить условия.
Некоторое время Такахиро молчал, испепеляя Ито взглядом. Когда он наконец заговорил, тон его был жестким.
– Я не вижу предмета для обсуждения. Я ничего не нарушил, просто живу в замке, который издавна принадлежал моей семье; все это в соответствии с вашими новыми законами. Мое право распоряжаться в собственных владениях теперь зависит от любого исходящего из Токио каприза. Мои вассалы, верно служившие многим поколениям моей семьи, отныне превратились в государственных служащих и находятся на содержании у правительства. Все наши документы в порядке. Можете тащить сюда ваших счетоводов.
Ито кивнул, хотя и чувствовал разочарование. Чиновники приедут, Такахиро начнет бунтовать, и к следующей неделе остальные губернаторы попросту сожгут свои бухгалтерские книги. Хаги останется одноразовым трюком.
Кэйта Мори стиснул запястье Ито под столом.
– Вам просто надо дать ему то, что и так у него есть, – сказал он по-английски, взявшись за чайник и делая вид, что спрашивает Ито, не хочет ли он еще чаю.
– Простите?
– Вассалы, – пояснил Мори. – Они получают жалованье через префектуру, как того требует Токио, это так, но лорд Такахиро – губернатор. Этот замок – место, откуда управляют префектурой. Он платит им намного больше их государственного жалованья. Никто из них в реальности не ощущает себя на государственной службе. Это его личная армия. Вы только посмотрите на них.
Ито посмотрел. Четверо стоящих за спиной Такахиро мужчин глядели на него не мигая.
– Вы ничего не потеряете, если предложите ему вновь распоряжаться его собственными людьми. Он не сможет признаться, что и без того имеет над ними полную власть.
Все взгляды были устремлены на Ито.
– Да, будьте добры, еще чаю, – быстро сказал он по-японски.
Однако Такахиро было непросто обмануть.
– Моему кузену не следует завязывать шнурки на арбузном поле, – сказал он, не повышая голоса. – Люди могут подумать, что он ворует.
– Я спрашивал, правда ли, что европейцы пьют черный чай с молоком, – сказал Мори.
– Я в это не верю. Не смей открывать рот, пока я сам с тобой не заговорю.
Мори опустил голову.
– Лорд Тахакиро, никто не хочет вашего унижения и изгнания, – сказал Ито. – Если вы сейчас согласитесь продать замок, император с радостью позволит вам распоряжаться вашими собственными вассалами, стоит вам этого захотеть.
– Почему? – На лице Такахиро не дрогнул ни один мускул.
– Он понимает, чем просит вас пожертвовать. И он надеется, что с вашей стороны это будет жестом доброй воли; он не хочет выставлять вас отсюда силой.
– Или, может быть, Кэйта только что предложил вам этот ход.
Ито почувствовал неловкость. В тишине раздалось громкое мелодичное тиканье карманных часов Мори. Тот зажимал часы в ладони, чтобы заглушить звук, но тщетно.
– Что за манера вечно таскать за собой эту штуку, от которой столько шуму, – обращаясь к Мори, недовольно сказал Такахиро.
– Возможно, это мои, – вмешался Ито, прикоснувшись к цепочке собственных часов. Он не смог придумать другого, более убедительного способа отвлечь внимание Такахиро.
– Всё токийские моды. Часы, золотые пенсне и шелковые галстуки. Что следующее у вас на очереди: корсеты и нижние юбки?
У вассалов вырвался смешок.
– А как насчет основной темы нашего разговора? – спросил Ито. Все это брюзжание он и так уже слышал множество раз. Консервативные газеты соревновались в критике современных политиков, перечисляя их прегрешения: они-де не умеют говорить, не пересыпая свою речь английскими словечками, носят пришедшие с Запада высокие воротнички, прилюдно делают комплименты чужим женам и вообще забывают японский язык. Они были не так уж неправы. Ито и самому были свойственны все вышеупомянутые привычки, за исключением последней, и он не собирался носить кимоно или притеснять жену. Помимо прочего, за такое можно было схлопотать удар туфлей от госпожи Ито.
Такахиро скрестил руки на груди.
– Конечно, я принимаю ваше предложение. Готов на любые жертвы ради службы императору.
– Император благодарит вас, господин, – сказал Ито и слегка поклонился, не вставая с места.
– Хорошо.
Такахиро поднялся и подошел к окну. Рабочие на стене прекратили разговоры и опустили головы. Не говоря ни слова, Такахиро сгреб своего кузена за воротник и так сильно ударил того по лицу, что Ито услышал, как стукнулись его зубы.
– Если ты когда-нибудь еще посмеешь вмешиваться в семейные дела, я отрублю тебе руки как простолюдину, которым ты на самом деле и являешься. Дай-ка мне это, – добавил он, выдергивая у Мори из рук карманные часы. – Никчемная бабская штучка.
Размахнувшись, Такахиро вышвырнул часы в окно. Часы угодили в осыпающуюся стену между двумя испуганными рабочими, и в стороны разлетелись осколки разбитого стекла, винтики и шестеренки. Остальные рабочие, увидев происходящее, испарились, побросав инструменты и недоеденный обед. В ярком солнечном свете сиротливо белели рисовые рулетики с рыбой.
Помощники Ито сосредоточенно разглядывали свои чашки. У вассалов Такахиро был довольный вид.
– Пошел вон, – сказал Такахиро.
Мори поклонился и быстро покинул комнату. Ито заметил, что, направляясь к выходу, он выплюнул что-то в ладонь.
– Ну что ж, – улыбнулся Такахиро, – давайте выпьем вина.
Ито и его помощники выпили вина, после чего вездесущие служанки сопроводили их в отведенные им комнаты. Ито встал на
