– Прошу вашего внимания, граждане понятые, – торжественно провозгласил майор и, открыв коробочку, показал ее содержимое сначала им, потом всем остальным присутствующим и приказал Иванчуку: – Пиши, Саша: две пары серег с бриллиантами, три перстня с… в общем, укажи там камни, которые указаны в заявлении. А вы, граждане понятые, распишитесь!
Понятые придвинулись к журнальному столику, за которым расположился лейтенант Иванчук, а Потапов вытянул губы трубочкой, прищелкнул ими и обратился к Оксане:
– Ну и что вы на это скажете, гражданка Демина?
– Я… я ничего… – пролепетала она, – я не брала этих колец…
– Каким же тогда образом они попали в ваш сейф?
– А вы… вы откуда знали, что искать надо именно в сейфе? – дрожащим голосом вопросом на вопрос ответила Оксана. – Уж не подстроили ли вы все это?
Лицо майора Потапова при этом ее заявлении начало на глазах у присутствующих наливаться такой яростно бордовой краской, что Оксана испугалась: не хватил бы его сейчас апоплексический удар, за который отвечать тоже придется ей. Видимо, Алексей подумал о том же самом, потому что решил смягчить ее слова:
– Гражданин майор! Оксана Юрьевна хотела сказать, что все случившееся – какое-то недоразумение! Она не брала этих драгоценностей!
– А вы откуда знаете? – развернулся к нему бордовый майор. – Вы ездили к госпоже Корнеевой вместе с гражданкой Деминой?
– Нет, я ездила с Володей… С Владимиром Третьяковым, – поспешила сказать Оксана. – Мы часто нанимаем его в качестве шофера.
– Да, – согласился Потапов, – ваш товаровед не соответствует описанию служащих ресепшн.
– Понимаете, Оксана Юрьевна не могла взять эти драгоценности, – опять попытался заступиться за хозяйку магазина Пылаев. – Это какая-то чудовищная ошибка!
– Гражданин Пылаев, – поморщился Потапов, слегка побледнев от негодования, – надеюсь, что гражданка Демина оценит вашу преданность и веру в ее кристальную честность, но, согласитесь, это золото слишком реально, чтобы считать его ошибкой.
– Но золото действительно мог кто-то подложить в сейф специально! – не унимался Алексей.
– И с какой же целью?
– Не знаю, но я ручаюсь за Оксану Юрьевну… то есть за гражданку Демину!
– Прекратите, Алексей Дмитриевич, – покачала головой Оксана. – Ваши ручательства ничего не стоят, когда на столе лежат драгоценности госпожи Корнеевой, которые на ваших глазах извлекли из моего сейфа. К тому же я узнаю… вот эти серьги. Они в мой приезд были как раз в ушах Татьяны Корнеевой, а потом она…
– Что она? – насторожился майор, когда Оксана запнулась.
– А потом она их сняла.
– Зачем?
– Чтобы предложить их мне.
– В каком смысле? – не понял Потапов.
– Ну… чтобы унизить… У меня нет таких серег, а у нее есть, а потому она стоит выше меня… на социальной лестнице…
– Странно… Зачем ей вам их предлагать? Может, вы были знакомы с ней раньше?
– Не были, – быстро сказала Оксана и, уходя от нежелательных объяснений, спросила: – Можно я позвоню?
– Своему адвокату? – усмехнулся Потапов, тут же забыв, что хозяйка магазина только что призналась, что стоит куда ниже госпожи Корнеевой на социальной лестнице. – Ох уж эти мне бизнесмены! Не шагу без своего адвоката!
Оксана не стала говорить, что у нее нет никакого адвоката, а набрала номер Корнеева. Раньше Иван ненавидел, когда она звонила ему на службу, и всегда обрывал на полуслове. Сегодня на ее слова: «Приезжай в магазин. Здесь милиция. Меня обвиняют в краже», Корнеев не пробубнил раздраженно: «У меня совещание», а тут же коротко и очень четко ответил:
– Сейчас приеду.
Конечно, Корнеев все утряс, и его Нюшенька забрала свое заявление вместе с коробочкой золотых вещей, но Оксана целых две недели не показывалась в магазине. Ей казалось, что все сотрудники перемывают ей кости, и никогда больше не поверят в ее честность и порядочность, и, может быть, даже уволятся все как один. Иван приезжал к ней каждый вечер, поил чаем с молоком и со всякими успокоительными средствами.
– И все-таки я не понимаю, Ваня, почему Татьяна так быстро сдалась? – как-то спросила его Оксана. – Все было против меня. Даже шоферу Володе казалось, что он видел в моих руках эту розовую коробочку.
– Какая же ты наивная, Оксана! Нюшенька очень хорошо заплатила твоему шоферу, чтобы ему «показалось» именно то, что ей нужно. И этому «неподкупному» майору Потапову позолотила ручку, чтобы он знал, где искать, и особенно не надрывался.
– Неужели? – изумилась она. – Неужели все действительно покупается и продается?
– За большие деньги практически все, – невесело улыбнулся Корнеев, – а Татьяне моих денег не жалко!
– И все-таки ты не ответил, Иван, почему она забрала заявление?
– Да потому что достала уже меня! – выкрикнул Корнеев. – Держал я про запас одно средство против нее. Пришлось применить!
– И что же за средство?
Иван уже знакомым движением сжал руками голову, запустив пальцы в волосы, и глухо прорычал:
– Даже говорить противно, поверь!
– И все равно я хочу знать! – безжалостно настаивала Оксана. – Хочу быть уверенной, что она… больше не посмеет…
– Да не посмеет! – уже гораздо выразительнее рыкнул Иван. – Не бойся! Понимаешь, я ее однажды тоже застукал… все с тем же гадом Шороховым. Все случилось, как в пошлейшем анекдоте: возвращаюсь из командировки раньше времени, а они – в постели… В общем, они оба: и Нюшка, и Шорохов – в ногах у меня валялись, чтобы я шороховской жене на них не донес.
– Что, такая суровая женщина?
– Мария-то?! – Иван расхохотался. – Не то слово! Во-первых, она такая темпераментная, что запросто может позволить себе разбить о головы любовников по антикварной вазе. Не пожалеет. Но дело не в этом. Дело в том, что у нее всюду связи, знакомства, родственники какие-то: всякие сваты-браты и внучатые племянники. Если Мария всерьез разозлится, то ее муженек в два счета может лишиться своей должности в «Древе», а от Нюшеньки вообще одно мокрое место останется.
– И ты ей пригрозил?
– И я ей пригрозил.
– И она испугалась?
– Еще бы! Она Марию слишком хорошо знает, а потому под это дело и заявление о разводе подписала как миленькая. Так что, Оксана, скоро я буду свободен. Ты рада? – И Иван заглянул в глаза Оксане.
– Рада, – ответила она, отводя свои и не очень хорошо понимая, что на самом деле испытывает. – Я одного не могу сообразить, Ваня, – поспешила она сменить тему, – как и когда Татьяна умудрилась засунуть золото в сейф! Ключ всегда у меня или, в крайнем случае, у… моего товароведа.
– Нюшенька могла и ему заплатить!
– Нет! – с жаром возразила Оксана. – Он не мог взять деньги!
– Что? Думаешь, неподкупен? Знаешь, милая моя, Нюшенька в таких делах не мелочится. Она предлагает столько, чтобы человек не смог отказаться.
– Все равно! Он… он отказался бы!
– Да почему ты в нем так уверена? – раздражился Иван.
– Не знаю! Уверена, и все! Ты ведь тоже уверен, что я никаких денег не возьму, даже очень больших,
