К тому же, у Ставро вновь проснулась головная боль. Охотник за головами рыгнул и потянулся к бутылке. Довоенное виски обожгло горло и, пройдя по пищеводу огненной волной, растеклось в желудке куском не успевшей остыть вулканической магмы. Стало немного легче. Сраные конструкторы плоти. Сраный Зэд. Давно надо было оторвать ему все его щупальца. Эта железка даже не способна по-человечески объяснить, что установка еще одного норадреналинового дубликатора-ускорителя повлечет за собой приступы мигрени. Чертовой мигрени… Ставро хохотнул и снова отхлебнул из бутылки. Никогда бы не подумал, что от бабской болезни может быть настолько хреново… Нет. Надо всё-таки было распотрошить докторишку. Аккуратно, не повреждая центрального нейрокорда, вытащить из этой консервной банки его заплесневевшие от старости мозги, проделать в них дырку и трахнуть на глазах у их хозяина… Черт, криво установленный ускоритель, это не шутки. В свое время, учителя довольно подробно рассказывали ему о последствиях подобных неудачных процедур. Да и киборг, вроде бы, что-то такое перед операцией говорил. А еще блеял какую-то чушь про недопустимость проведения установки имплантатов при алкогольной интоксикации… Причем, как припоминал Ставро, приступы мигрени были одними из самых безобидных из предсказанных древним киборгом побочных эффектов… Так что, сраный робот-хирург, вроде бы, был не особо и виноват, тем более, что калибровку мышечных усилителей он провел выше всяких похвал, но подобные мелочи молодого человека не слишком интересовали. Надо было объяснить проще. Больше настаивать. Ну и что, что он чуть не поджарил отнекивающегося от операции Зэда молнией? Чертова железяка могла бы просто отказаться делать столь опасную процедуру. Сдохнуть с честью, но не нарушить прошедший даже через горнило Черных лет дурацкий врачебный девиз «Не навреди». Не навреди, как же. А кто, скажи на милость, пускает на фарш по младенцу в неделю?.. Нет, сраное ведро с болтами испугалось и все же воткнуло ему в брюхо эти чертовы бионические органы.
С другой стороны, Зэд помимо усилителей мышечных сокращений проапгрейдил и разогнал ему аналитические процессоры, установил в брюшину прямо под кожей пролегающую защитную наномембрану… Уже четвертую. Ставро ухмыльнулся. Если верить киберхирургу, теперь у него бронежилет пятого класса [80] вместо кожи… А это неплохой аргумент, чтобы пощадить ржавую железяку. Но, черт возьми, эти сраные ускорители обеспечили его такой головной болью, какой он не помнил с раннего детства… А еще эта гребаная девка сдохла не вовремя… Как же все сложно…. Может, всё-таки… Нет… Финк точно не простит ему хирурга и спустит на несчастного охотника за головами всех своих псов. Эрик, конечно, никогда не сбегал от хорошей драки, но всё же… Это будет не вовремя. К тому же… Дерьмо.
Захрипев от разочарования и накатившей ярости, Ставро, вскочив, с размаху запустил бутылку в стену. Раздался звон, и в нос шибануло отвратительным запахом застарелой сивухи. Эрик бешено ухмыльнулся и повернулся ко всё ещё покачивающемуся на цепях телу. Девчонка, конечно, сдохла, но ее туша может сгодиться на пару трюков. Может, отпилить ей башку и сделать из нее светильник? Или аккуратно вывернуть наизнанку и поставить на главной площади — прямо перед ареной? Нет, нет, опять Финк бухтеть будет. Хотя… Сегодня день открытия ярмарки, и толстяку наверняка не до него… Стоп. Или не сегодня? Замерев на середине движения, Ставро недоуменно моргнул. Он совершенно не помнил, какой сейчас день. Сколько прошло времени с тех пор, как он закрылся в подвале?
Недоуменно помотав головой, охотник за головами поморщился от вновь кольнувшей виски боли, покачнувшись, рухнул обратно на диван. Надо собраться. Так. Получив от жирдяя гонорар, он забрал у Эвенко выписанные из Сити имплантаты и сразу пошел к Зэду. Еду он заказывал в «Малине», заплатил трактирщику, чтобы ему приносили ее прямо сюда. Завтрак, обед, ужин. И выпивку. Он заказал чертову бездну выпивки. А еще винт. Да, точно, он купил целую коробку винта, чтобы отдохнуть и расслабиться пред большим делом, только вот перед каким? На охотника за головами снова обрушился вал боли. В череп будто вбили раскаленный гвоздь. Что-то связанное с девкой. Не той дохлой, что скрипит сейчас цепью и мешает сосредоточиться. Другой. Откуда-то, из затянутого липкой пеленой наркотиков подсознания всплыл образ покрытой татуировками, широкоплечей и долговязой молодой женщины. С суровым, сухим, каким-то жестким лицом, перекошенным, будто клещами растянутой, глумливой ухмылкой. Покачав выбритой головой, женщина послала ему воздушный поцелуй и, показав средний палец, снова скрылась в затянувшем мозг кровавом тумане. Охотник за головами хихикнул. Накидаться до такой степени, что несколько суток просто стерлись из памяти… С ним подобного со времен Сити не случалось. Неплохо же он расслабился. Сколько же прошло времени? Ах, да… Еда… Трижды в день… Он всегда заказывал еду трижды в день. Надо следить за желудком. А то еще язву заработаешь… Покосившись на разбросанные по полу осколки тарелок, Эрик не удержался от смешка… Язву… Сколько раз ее приносили? Черт. Слишком много для пары дней. Неожиданно мир содрогнулся и поплыл куда-то вниз и в бок. Потеряв равновесие, Эрик скатился с дивана, упал на четвереньки и скорчился в жесточайшем приступе рвоты. На руки полилось что-то отвратительно теплое, в нос шибануло вонью. Трупной вонью. В глубине сознания забрезжила какая-то мысль, но тут же скрылась во вновь накатившей волне красноватого тумана. Содрогнувшись всем телом, охотник за головами открыл рот и изверг на пол огромную порцию желчи.
— Задранство, — прошептал Ставро и, пошатываясь, поднялся на ноги. — Дерьмо. — Нетвердой походкой молодой человек подошел к висящему на крюке трупу, развернув тело к себе, резко дернул за безжизненно свисающие на лицо женщины, слипшиеся от крови пряди иссиня-черных густых волос.
— Дерьмо, — повторил он и зло сплюнул под ноги. Алекса — подавальщица из «Малины». Это она должна была носить ему выпивку и закуски. А где рабыня? Отпустив волосы мертвой девушки, Ставро рассеянно вытер руки о покрытую многочисленными пятнами крови и рвоты рубашку и покосился на перегораживающую дальний угол подвала цветастую ширму. Вонь. В его подвале всегда пахло кровью. Совсем чуть-чуть. Эрик уделял много внимания борьбе с запахом. Но сейчас в студии стоял тяжелый медяно-сладковатый дух настоящей бойни.
Нервно хихикнув, Эрик двинулся к загородке. Шаг, другой, третий. Повинуясь мысленному приказу, установленные прямо в
