Изобразив в воздухе замысловатую кривую, владелец гаража болезненно сморщился.
— В темноте, тесноте, и зачастую, на ощупь. А человек против страхолюдов этих в рукопашной — ни хрена… тьфу и растереть, в общем. — Снова сплюнув под ноги, карлик с прищуром посмотрел на замершую с открытым ртом Кити. — Как ты, наверняка, знаешь, мутантов в стрелки почти не берут. Ну не любят оружейники грязную кровь, и всё тут. Но Аладдин, один из больших командиров, небывалое дело — кинул весть, мол, принимаем любого, кто согласен с дрянью подземной биться, невзирая на возраст, пол и соответствие генетическим нормам. Знаешь, что такое генетические нормы? — Дождавшись короткого кивка Кити, Болт усмехнулся. — Надо же, образованная… — Протянул он неопределенным тоном. — Так, о чем это я… Ах, да… Народу набежало… В основном, конечно, всякая шваль. Ну и, правда, кто откажется от защиты пороховой гильдии? Был ты разбойник обыкновенный — дерьмо перекатное, что вдоль дорог без разговоров вверх ногами вешают да горло ржавой бритвой режут, а стал вольный стрелок, уважаемой профессии человек.
Болт тяжело вздохнул и снова поболтал в воздухе коротенькими ножками.
— Большую часть еще на испытаниях забраковали, но, кое-кто прошел. — Замолчав, коротышка страдальчески вздохнул и принялся сосредоточенно скрести шею грязными, ободранными ногтями. — Таким помимо знаков гильдии омегу набивали — типа, отряд Аладдина — элита из элит, гордитесь. Ну, мы и гордились. Пока в норы не загнали. Там мы с Искрой и встретились. Говорят, она в одиночку еще до всего этого на тварей охотилась. А потом зачем-то в омеги вступила. Болтали, будто накосячила она где-то по-крупному, вот и пришла в отряд. Типа, чтоб спрятаться. Но думаю, это брехня. Не такая Ллойс, чтобы прятаться. Не то, чтобы она сильно общительная была, но мы как-то быстро сошлись. Ну, а дальше… Дальше, почти год норных войн. Тридцать два зачищенных гнезда. А потом всё как-то само собой улеглось. Умники семейки Сильвер в Сити газ разработали — тяжелее воздуха — человеку от него хоть бы хны, разве что по коже язвы да волосы сыпаться начинают, а вот жукам тем верная смерть. Но отряд остался. Ну… почти… Из нашей двадцатки только четверо до конца дожило. Я, Михо, Бъянка, и Искра, она же Фурия… Эту кличку она, кстати, вроде как еще будучи гладиатором получила. За жестокость в боях, говорят. Болтали, мол, злобная была — жуть. Любила над противником поглумиться, помучить его перед смертью… А Искрой ее в Омеге прозвали. Взрывалась она быстро, понимаешь? Знаешь, ведь, что бывают люди, у которых фитилек, короткий, чуть что — БАХ!
Коротышка взмахнул руками.
— И все, а у Фурии его вообще нет. Как граната без замедлителя… — громко шмыгнув носом, Болт с усмешкой покосился на заворожено слушающую его Кити. — Ну, так вот. Норные войны кончились, стрелки разбежались, Аладдин баронам тоже ручкой сделал, а нас, типа, как отпустил. А мы решили не расставаться, мол, были ватагой, ватагой и останемся. Вместе, как бы веселей. Ну и было… весело. Кто мутантов особо нанимать-то будет? И для чего? А мы все молодые, от крови пьяные. Герои, тля…
Карлик обреченно махнул рукой.
— Ну и покатилось. Сначала нас братцы Блэк и Уайт к себе позвали. Потом Жирдяй перекупил. Потом опять стали на вольных баронов работать. А что, тварей-то не осталось, а вот землицу бесхозную да плодородную делить надо. А охотников до нее много. А потом снова к Аладдину вернулись, но уже в основной отряд. Совали нас, конечно, каждый раз в самое, что ни на есть, пекло… А что, выживут — хорошо, герои. Помрут, туда уродам и дорога. Хотя… с наемниками всегда так. Война все тянулась и тянулась, платили все меньше и меньше…
Карлик снова покопался в затылке и, с тоской оглядев испачканные маслом ладошки, вздохнул.
— В конце концов, надоело командирам нашим это все хуже горькой редьки, и двинули мы на север. А тут и заказец выгодный подвернулся — Красное. Слышала про Красное? — Вопросительно глянул на Кити механик.
Боящаяся издать даже звук девушка отрицательно покачала головой.
— Ну да. — Хмыкнул Болт. — Откуда тебе. Домовая прислуга. Знай, мети полы, стряпню готовь, да хозяину постель грей…
Кити, засопев, покраснела и, отведя взгляд, принялась внимательно изучать измазанные грязью руки.
— Не обижайся. — Вскинул руки в защитном жесте Болт. — Не в обиду же сказал. Так… вырвалось. В общем, Красное — это поселок. Гнездо уродов, мутов, в смысле. С земли жили, ни с кем не воевали, но все же, умудрились наступить на хвост Чистым. Ну, знаешь это секта такая — монахи бродячие. Типа, как крестовики, что в Распятого верят, только еще более долбанутые. Ходят, убивают всех подряд. По их вере, типа, посмотрел Бог, что мы с Землей сделали, махнул рукой и ушел, а вернуть его можно, только если все зло на свете извести. Вот и бродят по пустошам. Где одного человека грохнут, а где целое село упокоят. Причем, хрен просс… э-э-э, поймешь, что они в следующий момент вытворят. Могут спокойно мимо рейдера, что ребенка на кол живьем сажает, пройти, а могут какому-нибудь старику, божьему одуванчику пулю между глаз всадить. Самый любимый их прием — мор пустить. По их вере, коль от заразы умер, значит, Небо так решило, а коли выжил… ну…
Маленький механик замялся, подбирая слова… — вроде как, тоже божья воля. Контейнер с боевым вирусом много места не занимает, не сразу и заметишь, а вот беды от него… — Карлик болезненно скривился. — Давно бы их перестреляли, да вот одна беда, у их главных, то есть, не совсем главных, а у тех, кого анафемами называют, в мозгах какая-то дрянь зашита, типа наноколонии или радиопередатчика… хрен поймешь, что такое. В чистильщиках вообще много непоняток. Мутные они. Вроде, секта и секта. А технологии у них… Не во всяком вольном городе такие чудеса увидишь…
Завистливо вздохнув, механик покопался в затылке. — Так о чем, бишь, я?.. А… Наноколония… В общем, их боссы всегда в курсе, где их монахи бродят и что делают. И
