— Ладно… жена. Распишемся скорее, хорошо? Какие волосы, Настенька, какая дивная красота… Он уткнулся носом в пышную золотую массу. Подхватил меня на руки и уложил в кровать спать. Потом прошептал, прижимая к себе: — Я влюбился в тебя окончательно и бесповоротно тогда — в буран. Когда ты в Мышкином платье и шерстяных носках суетилась в избе. Теплую воду наливала умываться, полотенце давала, в печи ухватом орудовала. Как во сне был, как в раю. От нежности в глазах туманилось… А помнишь, ты говорила, что золотые волосы тяжелые? Так как?
— У Золотой Волос они были четыре сажени, но она их веса не чувствовала. Потяжелели только один раз — когда жених на другую засмотрелся однажды, — пробормотала я, засыпая, — а пока любил — они все легче становились… и длиннее… все дело в его любви. Я не чувствую их веса…
