Зинаида решила изменить историю. Сделать так, чтобы та пошла по правильному пути. И путь у нее был только один – вытащить у меня из головы сведения о будущем и… как-то ими распорядиться. Вернее, это она думала, что у нее один путь. Я же видел их как минимум три.
Первый – мне пойти в КГБ и рассказать, как оно все будет. И отправиться в психушку.
Второй – сделать то же самое, но подкрепленное свидетельством светила мирового имени. И имя это – Зинаида Михайловна. Хороший путь. Шансов больше. Но и шанс оказаться в психушке (вместе с моей благодетельницей) – слишком велик для того, чтобы я этим путем пошел. Кстати, я сразу оговорил, что, в принципе, согласен стать прогрессором, но только если Зинаида не будет лезть наперед батьки в пекло, станет исполнять все мои приказы и ни слова не скажет никому без моего ведома.
Ну а третий путь был, по моему разумению, самым эффективным, хотя и самым длительным. И начну я с того, что завоюю доверие власть имущих. Каким образом? Да стандартным, другой способ придумать трудно, если вообще возможно. У меня в голове имеется, можно сказать, база данных о значимых событиях, происходивших с 1970 года по 2018-й. С оговоркой – только о тех значимых событиях, о которых я читал или слышал и которыми интересовался. Или о тех, что видел по телевизору. Я все это помнил (спасибо Зинаиде) и при желании, хотя и со скрипом, мог информацию выдать на-гора. Например, я знаю имена всех маньяков-убийц, которых ищет милиция. Помню изувера Сливко, он к этому дню уже совершил первое убийство подростка. И в настоящее время устраивает театральные представления, на которых пытает и душит мальчиков из своего туристического клуба. Я мог бы его остановить, просто уничтожив, но могу и передать данные о нем в милицию. Или лучше – в КГБ.
Или вот еще – с детства помню о подвиге Надежды Курченко, бортпроводнице на самолете Ан-24 рейса из Батуми в Сухуми. Тогда два ублюдка Бразинскасы хотели угнать самолет за границу, а Курченко пыталась им помешать. Ну и погибла в девятнадцать лет. Хорошая девчонка была, симпатичная. И вообще – хорошая. И я могу ее спасти, предотвратить убийство.
Время от времени я буду писать письма, отсылая их откуда-нибудь из других городов. Чтобы раньше времени не вычислили. В них я буду рассказывать о будущем и о том, как это самое будущее изменить.
Вот только до сих пор я не решил, что мне делать с Меченым и Алкашом. Их мне хочется просто убить. Но это ведь будет уголовное преступление! Убийство! И когда наступит время «Ч» (а оно все равно когда-нибудь наступит!) и я предстану пред светлые очи руководства страны, как я объясню убийство этих людей? И не вызовет ли данный факт – пусть и недоказуемый, но явный – недоверия и неприязни ко мне? Уж не говоря о том, что я просто сяду! Или получу пулю в затылок.
Когда мы с Зинаидой вышли из больницы, я испытал странное ощущение. Смесь облегчения и тревоги. Облегчение – потому что я прошел через что-то вроде Чистилища, чтобы с чистой совестью отправиться дальше… куда? В рай? В ад? Пока не знаю. Вот потому и тревога. Что ожидает впереди?
Добирались мы до дома Зинаиды с комфортом. Никаких тебе автобусов и троллейбусов – «Волга», не хухры-мухры! Зина вела ее спокойно, размеренно, совсем не по-женски. «Волга» тоже осталась от мужа, хотя, судя по тому, что она мне рассказала, Зинаида Михайловна и сама бы могла купить автомобиль – легко и даже просто. В том числе и новомодные «Жигули», которые только что пошли в продажу. Не всем в продажу, только особам, приближенным… в общем, «блатным». Нет, не уголовникам каким-то, а тем, кто пользуется «блатом», то есть возможностью припасть к некоему источнику благ.
В 1970 году все хорошие бытовые вещи и продукты в основном покупались через знакомых – хорошая импортная обувь, одежда, да все что угодно. Тем удивительнее был тот факт, что Зинаида одевалась и обувалась совершенно не соответственно ее возможностям и статусу. Махнула на себя рукой. Не пользовалась косметикой, ходила в каких-то дурацких ботиках и немодной кофте.
Как ни странно, после того как я не удержался и высказал ей все, что думаю по этому поводу, она преобразилась, да так, что я сам удивился полученному эффекту. Во-первых, сделала прическу. Раньше у нее была неровная, неухоженная прическа «а-ля старая коммунистка», то есть нечто… хм… я плохо разбираюсь в женских прическах, но по-моему, это называется «каре». В общем, выше плеч и с короткой челкой.
Нет, я ничего не говорю – многим эта прическа идет! Но если за ней ухаживать и следить за чистотой волос. А если к растрепанным, неровно стриженным волосам добавить черепаховые очки с толстыми линзами да тусклую, темную старушечью одежду – что получится? Старая революционерка на пенсии! То-то при первом знакомстве я принял ее за настоящую старуху лет шестидесяти, а может, и семидесяти! Как все-таки сильно меняет человека одежда и прическа!
Теперь Зинаида подстриглась совершенно коротко – как мальчик! Сменила оправу очков на тонкую, золотую и, похоже, что-то сделала с линзами. Теперь очки не уродовали, а даже улучшали ее лицо! Ярко-голубые глаза, увеличенные линзами, выглядели как у инопланетянки, а вкупе с короткой новомодной прической женщина смотрелась просто фантастически.
Она мне призналась, что подсмотрела такую прическу у какой-то зарубежной кинодивы и решила – это будет для нее! Это – она! И кстати, короткие волосы гораздо удобнее, чем длинные, с которыми целая морока – мыть, расчесывать.
Но самое большое изменение произошло в косметике и одежде. Вдруг оказалось, что у синего чулка, у «этой злобной мегеры» отличная, стройная фигура! И если надеть на нее платье в обтяжку, открывающее лодыжки в модных чулках, или модную блузку, то оказывается перед вами отнюдь не синий чулок, а суперзвезда, актриса на отдыхе! Что-то среднее между Джиной Лоллобриджидой и Софи Лорен! Только лучше, потому что НАША.
Немного косметики: подкрасить ресницы, чуть теней и румян,
