Таальвен Валишер пристально оглядел придорожную гостиницу. В добром нраве тех, кто нашел приют за ее стенами, он сильно сомневался. Обычно в таких местах околачивались одни бродяги, да и хозяева бывали нечисты на руку.
Королевич быстро сосчитал про себя окошки второго этажа, наглухо запертые ставнями: четыре с этой стороны, примерно столько же с другой… Покоев не слишком много. Может, посчастливится, и трактир окажется полупустым? Вон и из крошечных окон харчевни, занимающей большую часть первого этажа, шума не слышно.
Изольда тем временем юркнула за ворота и замерла выжидающе, придерживая створку для своих спутников.
— Догоняйте.
«Что с тобой делать, принцесса…» — сдался без боя Таальвен. Он и сам бы не отказался просохнуть у огня. Но пренебрегать осторожностью не следовало, потому приморский королевич напомнил привычно:
— Только не показывай лицо из-под мантии — вряд ли нам повезет дважды натолкнуться на слепую, как Видар, компанию. И молчи — говорить буду я.
— Хорошо. — Сейчас Изольда согласилась бы на любые условия. — Я даже могу постоять с Хёльмом в стороне, чтобы постояльцы приняли нас троих за странствующих рыцарей.
— Разбойниками — вот кем они нас с Мак Тиром посчитают, — добавил ветер иронично. — Шатающимися по здешним дорогам с подозрительной девчонкой.
— Не говори глупостей, я же в мужской одежде.
— И что? — Верховный не сдержал короткого смешка. Думаешь, сложно разглядеть, что там под тонкой тканью, особенно когда ты носишься туда-сюда, словно цветочная ветресса на летнем лугу в Ни-Эн’элор?
— Какая еще ветресса? — смутилась Изольда, запахнув алый плащ Зефира на груди. — Я одета более чем неприметно. Могу одолжить у Тааля перчатки, если хотите.
— Лучше укрой свою кудрявую голову, а заодно все изгибы, проступающие под мужской рубашкой. Или попроси мужа завернуть тебя в мешок, так будет вернее.
— Таальвен, ты слышал, как он обо мне отзывается? — захлебнулась праведным возмущением зардевшаяся принцесса. По ее мнению, благоверный обязан был защитить доброе имя жены.
Но, к удивлению Изольды, приморский королевич осаждать верховного не стал. Прошел мимо как ни в чем не бывало, еще и добавил вскользь:
— Я убеждал тебя, что этот наряд никуда не годится, когда ты примеряла его во дворце Вей Эрны, помнишь?
— Ничего подобного! — В сердцах принцесса топнула по грязи. — Ты разглагольствовал, будто костюм мне не идет, потому что я… потому…
Хватаясь за деревянную изгородь, чтобы не шлепнуться в лужу, она лихорадочно силилась воскресить в памяти тот самый разговор. Хоть убей, в голову лезли одни сожаления, что ей никогда не стать такой же несравненной красавицей, как Роза Ветров.
Разогнав их усилием воли, словно крикливых ворон садовой метлой, Изольда приосанилась, уперла кулаки в бока.
— Признайтесь, вы оба сейчас попросту потешаетесь?
Ни один из ее спутников и ухом не повел.
— Ах так? Раз, по-вашему, я выгляжу неприлично, почему ни один не преминул сообщить об этом?
Она сделала еще несколько подчеркнуто горделивых и оттого рискованных движений по раскисшему в болото подворью, закачалась, теряя равновесие, и Лютинг тут же предупредительно протянул руку.
— Переодеваться тебе все равно не во что. Так что просто накинь капюшон.
Волей-неволей Изольде пришлось опереться на непочтительного грубияна — распластаться в луже перед трактиром не хотелось.
— Видал ты этих несносных мужчин? — пожаловалась она Пыльному вихрю. — С них бы потребовать плату за нанесенное оскорбление — бериллами и хризолитами! Или хотя бы золотом.
Заслышав такое, приморский королевич с размаху остановился, не дойдя до клепаной двери под вывеской всего пару шагов.
— Совсем забыл, у нас ведь нет денег.
— Тогда просите прощения прилюдно, — едва не впечатавшись ему в спину, предложила принцесса.
— Да нет же. — Лютинг ловко поймал ее, снова готовую оступиться на топкой почве. — Я толкую о том, что нам нечем заплатить за ночлег.
— Верно. — Плечи Изольды горестно поникли. Упреки и негодование мигом были забыты. — И красть здесь — не лучшая затея. Ветряного коня для тайного бегства нет — пропажу сразу заметят и отдадут нас под суд.
Хёльмвинд фыркнул свысока, переступая густую лужицу помоев.
— Ветра не воруют, а берут принадлежащее им по праву. Едва ли хоть один смертный посмеет судить крылатых за это.
— Так и есть. — Ирифи закувыркался, разбрызгивая грязную воду. — Нам людской закон не писан, хватай что плохо лежит!
И завихрился волчком, срывая с кровли трактира верхний слой подпорченной непогодой дранки.
— О чем ты толкуешь? — спросил Лютинг с подозрением, силой одного взгляда заставив старичка прильнуть к земле.
— Ни о чем. Я не виноват!
— Ну полно, Ирифи. — Принцесса ласково потрепала перепуганного вихря по впалой морщинистой щеке, заслоняя его от своего мужа. — Таальвен — не враг тебе, он лишь хочет знать, о каких сокровищах ты ведешь речь.
— Об этих. — Беззаветно доверяясь ее мелодичному голосу, Пыльный вихрь вывернул карманы, доверху набитые крупными сверкающими минералами. Корунды, блестящие гранаты и розовые турмалины скользнули сквозь старческие пальцы, неловко посыпались в грязь вперемешку с янтарными бусинами.
— Красота! — охнула пораженная Изольда. — Где ты их раздобыл?
— В южной цитадели, — догадался Хёльмвинд, взирая на бледного Ирифи свысока, словно на дохлую букашку. — Презренный старикашка обокрал обитель собственных предков.
— Нет! — Вихрь запричитал, бухнулся на колени. — Я не отнимал, лишь возвратил свое…
— На этой забытой праветрами чужбине пыль на дорогах — и та тебе не принадлежит.
— Но…
— И слушать не стану, — властно отрезал верховный. Хныканье Ирифи вконец истрепало его нервы. — Если б мог, давно приказал бы тебе сгинуть с моих глаз.
— Хёльм! — запоздало одернула Изольда, склоняясь над бедным вихрем. — Нельзя быть столь жестокосердным!
Ее пальцы участливо сжали щуплое плечо Ирифи, глаза робко блеснули.
— Не бери в голову… Можно мне одолжить у тебя несколько самоцветов? Они пригодятся нам, чтобы снять комнату в трактире.
Вихрь не проронил ни слова, но с готовностью ссыпал девушке в ладонь переливающуюся разноцветную горсть.
— Спасибо…
Не успела она толком поблагодарить, как старичок
