Даже не сомневайся — еще как сделаю, чтобы переплюнуть тебя! Ничего не отвечаю, на лице расплывается довольная улыбка. Я не думала, что он начнет беспокоиться обо мне. Я уже делала это дважды!
— Обещаю, это моя последняя попытка! — натягиваю очки на глаза.
— Лер, я серьезно! Это опасно! — медленно приближается друг, вот-вот готовый схватить меня.
— Цыц! — машу в его сторону рукой, пытаясь остановить, — ты ведь знаешь, что переубедить меня не получится! — аккуратно тяну носочек и шагаю вперед.
— Знаю! И как только вынырнешь — я тебя убью, обещаю, — тычет в меня пальцем Даня, и останавливается, смирившись с тем, что я не отступлю от задуманного.
Отлично, мне дали добро, поэтому со спокойной душой я могу прыгать. Я стою на небольшом трамплине в бассейне, и готовлюсь прыгнуть в воду. Не просто нырнуть, а достать рукой до самого дна пятиметрового бассейна. Сквозь очки ничего не видно, но прекрасно слышно недовольное бормотание друга. Я понимаю его беспокойство, но мне очень хочется испытать свои силы. Даньке с легкостью удается нырять на такую глубину, а мне сил и кислорода не хватает. Последний попытка чуть не закончилась потерей сознания, но все же я выплыла. Сегодня моя третья попытка и надеюсь последняя. В том смысле, что удачная и я, наконец, достану до дна рукой.
Встаю на край трамплина и делаю глубокий вдох, чтобы наполнить легкие как можно большим количеством кислорода, который пригодится мне на глубине. Вопли Даньки мешают мне сконцентрироваться, но я стараюсь его не слушать. Чуть приседаю и подпрыгнув, лечу с трамплина вниз. Погрузившись под воду, наслаждаюсь успокаивающей тишиной. Стараюсь не думать о сумасшедшем давление на голову и все тело, а расслаблюсь. Мозг отключился и как ни странно, именно под толщей воды, я чувствую свободу, спокойствие, и даже радость! Всего на секунду, приходит мысль, что выплывать на поверхность мне не хочется. Но я прогоняю ее. Кислорода в легких, с каждым мгновением становится все меньше и меньше, и голова начинает кружиться. Я вижу дно бассейна, который выложен белой плиткой. А на высоте пяти метров, над водой, она кажется синей. Мне осталось совсем немного, поэтому я отчаянно работаю руками и ногами, чтобы достичь своей цели. Осталось пара взмахов руками, и я достану до него, утерев тем самым нос Даньке. Теперь он не будет хвастаться об этом, каждый раз, как только мы приходим в бассейн. Собираю последние силы и делаю последний рывок, вытягиваю руку и едва касаюсь дна указательным и средним пальцами. Я сделала это! Сделала!
Теперь осталось самое сложное — рассчитать силы, чтобы выплыть на поверхность. Устремившись вверх, из последних сил разрезаю руками пласты воды, желая поскорее вдохнуть воздуха. В легких жжет, голова гудит и разрывается на части, но я продолжаю плыть вверх. Но такое ощущение, что я остаюсь на месте. Постепенно паника, проникает в мое сознание и мне становится страшно. Но должно быть от внезапного страха, в крови разыгрался адреналин, который и помог мне плыть дальше. Как только моя голова оказывается на поверхности воды, я со всхлипом, жадно вдыхаю кислород. Сил чтобы держаться на плаву совсем не осталось, поэтому подплываю к разделителю дорожек, и хватаюсь за него, как за спасательный круг. Снимаю очки с глаз, и вижу встревоженное лицо Даньки, что стремительно приближается ко мне.
— Лер, ты в порядке? — слышу его встревоженный голос, как только он подплыл ближе. Давно я его не видела таким: с глазами по пять рублей, и побледневшим.
— Я достала до дна! — сияю улыбкой, держась за разделитель.
Но друг, похоже, моему счастью не рад:
— Дурная! Ты напугала меня! — психует он, — ты слишком долго была под водой, я хотел нырять за тобой! — взмахивает рукой, брызгая в лицо водой, а затем разворачивается и плывет к бортику бассейна.
— Даааань! — кричу ему и плыву следом. Тело немного отдохнуло от стресса, во время погружения, но догнать его мне не удается.
Он игнорирует меня. С легкостью запрыгивает на бортик и выходит из воды. Направившись к скамье, берет полотенце с номерком, и торопливо идет к выходу. Как можно быстрее вылезаю из воды, запрыгнуть на бортик не удалось, поэтому использую лестницу. Надеваю шлепанцы, хватаю свое полотенце и номерок и бегу за ним. Настигаю его в холле, он только что обменял номерок на рюкзак, и захлопнув дверь, перед самым моим носом, скрылся в мужской раздевалке. Забираю свою сумку из гардероба и следую за ним. Неважно, что это мужская раздевалка и двое парней с голыми задницами, кричат мне что-то. Бросив сумку и полотенце возле входа, я ищу глазами друга, но его здесь нет. Забегаю в душевые и подхожу к единственной кабинке, из которой слышен шум воды. Схватившись за ручку, дергаю дверь, но она закрыта.
— Даня, открой! — стараюсь перекричать поток воды в кабинке.
— Ты ошиблась раздевалкой, это мужская! — доносится его обиженный голос.
— Мне плевать, открой! — пинаю ногой дверь.
Шиплю от боли и морщусь, потому как сильно ушибла большой палец на ноге. Мне нужно увидеть его сейчас же и извиниться. Он действительно переживал за меня и сильно обижен. Как и в прошлые разы, он был против, чтобы я ныряла, но тогда наши перепалки не переходили в столь серьезную ссору. Ругаю себя последними словами, а в голове подбираю слова извинения, которые даются мне сложно. Я не люблю извиняться и не умею этого делать. Но если я сейчас не поговорю с ним и не попрошу прощения, он замкнется и наша ссора затянется на пару дней.
— Оставь меня в покое, — стоит на своем друг.
— Если ты не откроешь дверь, я начну кричать и сюда сбежится куча голозадых парней! — хихикаю, представляя эту картину, это не правильно переводить все в шутку, но я не могу иначе, — хочешь устроим просмотр, чья задница лучше?
— Иди к черту, я не хочу тебя видеть и слышать! — меняет он тему, не реагируя на мое предложение.
— Ты сам напросился! — предупреждаю его, и как только открываю рот, чтобы закричать, дверь душевой со щелчком распахивается.
Мысленно потираю ладони, ухмыльнувшись. Он сдался, отлично. Потому что знает, что мне ничего не стоит закричать, раз уж вошла в мужскую раздевалку.
— Ты невыносима, — пытаясь сдержать улыбку и натянув маску «сама серьезность» он стоит, сложив руки на груди.
Распахиваю дверь шире и зайдя в кабинку закрываю ее. Изображаю раскаяние, нет, я действительно раскаиваюсь, и мне уже не смешно. Подхожу ближе и обнимаю его за талию:
— Прости, прости, прости! — умоляюще бормочу, в перерывах между поцелуями, которыми осыпаю его щеки. Его тело
