Для начала мне хотелось найти хоть одну дорогу или тропу, ведь это уже означало бы близость человеческого жилья. Не думаю, что Элвин мог закинуть меня в какую-то совсем безлюдную глушь. Судя по его рассказам, этот мир был довольно таки заселенным местечком. И без сомнения, на одно из поселений я должна была рано или поздно наткнуться. И вспомнить те же деревья, давшие мне ночлег — без дриад здесь явно не обошлось, хоть ни одной из них я так и не увидела.
Я шла, не особо разбирая направления. Старалась следить только за тем, чтобы не сильно петлять или не ходить по кругу.
Солнце стояло высоко в небе. Я уже едва передвигала уставшие ноги. Но останавливаться не хотелось. За каждыми зарослями кустарника, на каждой залитой светом поляне мне виделась тропа или узкая дорожка. Но это были лишь видения, игры собственного уставшего разума. Меня мучил голод и жажда, но ручьи почти не попадались, а налить с собой запас воды было не во что. Запоздало сообразила, что могла двигаться вдоль ручья и не испытывать недостатка хотя бы в воде.
Когда мое сознание устало от самобичевания, по поводу того, что я не помогла Элвину, когда была придумана сотня неоспоримых оправданий моим глупости и неопытности, я принялась за толкование странного сна. Я подозревала, что приснилось мне это не просто так. В таком мире, как Тэол, пронизанном магией, этот сон должен был что-то значить. Конечно, это могла быть лишь игра воображения — я, брошенная в неизвестном лесу, одна, по сути, в целом мире, и мне не вырваться от сюда… Но разве мы ищем легких путей? В голове кружились роем самые невероятные мысли: от самой очевидной, что это лишь отражение произошедших событий, до совершенно невообразимых, которыми делиться я не стану, чтобы не прослыть сумасшедшей. Когда неутешительный диагноз самой себе был поставлен, я решила вернуться к более полезным и актуальным для меня мыслям — что делать, когда я, наконец, найду людей.
Первым делом я решила найти Филиса. Конечно, я думала и о том, чтобы попробовать отыскать Элвина. Но скорее всего вместе с ним, если он все еще в плену, я найду еще и кого-нибудь из моих неведомых врагов. И тогда его самоотверженный поступок будет напрасным. К тому же он сам обещал меня найти. Если же случилось худшее, то мои поиски будут бесполезными. А вот Филис — его найти. Он свободен, он сильный маг, что сужает круг поиска. И у него есть друг Кот, которого хоть кто-нибудь, да запомнил. И, в конце концов, он мой брат, если верить кольцу, так что я могу рассчитывать на его последующую поддержку.
Подходил к завершению и этот долгий день. Темные деревья с толстыми стволами давно сменили тонкие деревца. Их листва почти не препятствовала свету солнца. Часто лес пересекали поляны, усыпанные цветами всех оттенков радуги. Несколько раз дорогу мне перебегали небольшие животные, похожие на зайцев. Дважды вдалеке мелькали более крупные звери. Если сначала я хоть как-то реагировала на происходящее вокруг, то потом мне стало абсолютно наплевать на окружающее. Меня интересовало только то, когда я, наконец, дойду хотя бы до дороги и сколько еще я смогу продержаться без еды.
Едва солнце склонилось к горизонту, я остановилась, чтобы расположиться на ночлег. Сил идти дальше уже просто не осталось. И я могла лишь порадоваться, что до сих пор еще могу держаться на ногах, а не валяеюсь в бессилии где-нибудь на оставшейся позади полянке.
Я не стала придумывать что-то новое и снова обратилась к деревьям, хотя эти казались слишком тонкими на вид, и вряд ли смогли бы так просто удержать меня. Лес вокруг был ухоженный, словно городской парк, так что можно было надеяться, что это снова территория дриад.
— Уважаемые деревья, окажите мне честь, — начала я как можно более вежливо, чтобы они точно мне не отказали. — Мне нужно место для ночлега… — Я хотела продолжить и пожаловаться на свою нелегкую судьбу, но не успела — несколько стоящих рядом деревьев потянулись ветвями друг к другу, вплетаясь и образуя довольно просторную площадку в паре метров над моей головой. — Спасибо, — проговорила я и полезла на ближайшее ко мне дерево.
Залезть на него оказалось не просто. Тонкие ветви гнулись под моим весом, и я боялась сломать хоть одно из них и причинить тем самым боль приютившему меня дереву. Кроме того отказывалось подчиняться усталое тело, и каждое движение давалось мне с большим трудом. Наконец, я оказалась на ажурной площадке из тонких ветвей. Она казалась хрупкой, но я не посмела даже выразить хоть каплю сомнения, опускаясь на любезно приготовленное ложе.
— А в моем мире деревья не такие, — начала я, вытаскивая из кармана горсть собранных ягод. — Они не умеют говорить или сплетать ветви. Некоторые считают, что они все слышат и понимают. Но в них нет столько жизни и воли как в вас. Мой мир вообще другой, — говорила я деревьям, стараясь отогнать мысль о своем помешательстве и списывая все на дефицит общения. — В нем нет магии. Есть только мечты о ней. И сказки. Но зато в нем есть машины…
Я рассказывала деревьям о Земле. О том, что мне на ней дорого. И о том, что не нравится. Рассказывала, пока не уснула.
Глаза открывать не хотелось. Сквозь закрытые веки я видела свет восходящего солнца. Но поднять их и посмотреть на мир, казалось, было выше моих сил. Непривыкшее к дальним переходам тело болело и не желало двигаться вновь. Мучили голод и жажда. И надо было идти дальше.
Я открыла глаза и увидела перед собой маленькое зеленое лицо, принадлежалежащее словно уменьшенному вдвое подростку. Человеческие черты в нем сплетались с чем-то растительным: тонкие травинки ресниц, голубые, словно цветы незабудки, глаза, листья в волосах, будто растущие прямо на них, как на тончайших ветках, и травянисто-зеленый цвет кожи.
— Привет, — весело сказала я, несмотря на усталость, и улыбнулась.
Существо испуганно дернулось и хотело было скрыться в листве, но я его остановила:
— Постой! Ты кто?
Зеленый человечек — да-да, он самый — неуверенно посмотрел на меня, а потом сказал тонким мелодичным голосом:
— Я Аанта. Дриада из Столфорского леса.
— Ух ты! — восхищенно промолвила я и села, забыв об усталости. — Настоящая дриада!
— Ну да. А ты что, правда никогда не видела дриад? — Листья над нами зашевелились, будто под порывом ветра, и дриада вдруг испуганно съежилась, виновато посмотрела на меня и сказала: — Ой! Извините меня!
— Что случилось? Все хорошо!
Листья снова зашуршали, но
