Несколько раз мы проходили через леса дриад. Казалось, что между деревьями мелькали их зеленые тела. В этих лесах мои спутники были особенно напряжены. Но дриады не нападали. И я знала, что нас они не тронут. Хотя других членов моего отряда это нисколько не успокаивало, и они продолжали напряженно всматриваться в просветы между деревьями, держа руки на рукоятках мечей. Даже феллиты, верящие в мою божественную сущность, не верили в благожелательность дриад. Конечно, после услышанного о них я и сама немного трусила. Но совсем чуть-чуть, моя вера в их дружбу была сильнее. Иногда я видела, как Арик пытался заговорить с ними. Судя по его нахмуренному лицу — безрезультатно.
Случалось попасть в засаду разбойников и охотников на ИТУ. Отряды были небольшие, мы легко отбились от них. И, как трофей, получили несколько листов из злосчастной синей папки, которые я тут же сожгла в огне горелки. Но чаще, такие засады удавалось обходить через открытые Элвином переходы. Блягодаря этим порталам, двигались мы быстро, преодолев уже больше половины пути. Несколько раз я предлагала Элвину вытащить все мои вещи из концентратора и оставить его тут. К чему было тащить этот громоздкий ящик?
— Я не знаю, что Филис сделал, пока находился в нем, — возражал перевозчик. — Нет никакой гарантии, что он не переместил ИТУ. Вы с ним в сговоре. Уговоришь меня оставить куб, а он подберет его. Вместе с устройством.
Я пожимала плечами. Его подозрения я не собиралась развеивать. Мне так даже проще. Вот только несчастного тааки было жалко — ни за что страдает зверушка.
После одного из удачных переходов, сидя на бревне возле горелки, я наблюдала от скуки, как феллит перемешивает в котелке наш будущий ужин.
— Меня зовут Тарот, — сказал он, искоса глянув на меня и улыбнувшись.
— Я Настя, — зачем-то ответила я.
— Принцесса Илларида, — поправил он меня.
— Я не привыкла к этому имени. Лучше все же Настя.
— Как скажешь. У тебя много имен.
Я не ответила. Но его это будто не смутило, и он продолжил:
— Ты должна уметь защитить себя. Почему ты не используешь свою силу?
— Я… я просто не умею.
— Но почему же? Ты ведь наследная принцесса. Сенвилд всегда хорошо обучал своих наследников.
— Я не так давно при дворе. Раньше жила в другом месте. И о моем существовании позабыли, — хмыкнула я.
— А магия?
— С магией все сложно.
— Катара говорила, что твоя сила только пробудилась. Но это не значит, что ты не можешь использовать и другие средства, — он снова посмотрел на меня, а я просто не знала, что ответить. И как ответить — как принцесса или как мифическое существо? — Магическим фокусам я тебя не научу, а вот поупражняться с мечом все же стоит попробовать.
Отказываться не имело смысла. Хотя, казалось бы, с такой охраной мне вообще волноваться было не о чем. Но все лучше, чем обозревать однообразную природу — в отличие от Земли, климат здесь к югу почти не менялся.
Упражнения начали в этот же вечер. Тарот взял у стражников длинный кинжал и вручил мне. Хотя первые уроки пришлось осваивать при помощи найденных в лесу палок. Учил он меня в первую очередь обороне. Не сразу, но у меня начало что-то получаться.
— Ты поддался, — возмутилась я, когда в первый раз отразила его удар.
— Не спорю, — засмеялся он. Он всегда тепло смеялся или улыбался, отчего на душе становилось спокойно. — Моего удара ты бы не отбила, но простому разбойнику придется потрудиться, чтобы тебя достать.
Другой феллит по имени Велор пытался научить меня создавать оружие из лучей света.
— Есть предания, — объяснялл он. — В котором говорится, что Боги сковали для Дитя меч из лучей солнца и лун. Что бы в каждом перерождении Дитя получало его с первым же рассветом. Конечно, это только легенда…
Но вместе с одним из моих магов, Марвином, он принялся учить меня искать то самое оружие. Они будили меня на рассвете, останавливали среди дня. Конечно, во всем, что касалось магии, результат был один — она не работала. Если бы в момент опасностей или в качестве мелких шалостей она не проявляла себя, я бы вообще в нее не верила. Я и теперь бесполезно хватала воздух перед собой — никакого оружия в моей руке не появлялось.
— Хватит, — наконец сдалась я. — Это глупо.
— Но ведь в тебе столько силы, — возразил Марвин. Похоже, он поверил феллитам на счет моей принадлежности к божествам.
— Не хочу больше этим заниматься, — отрезала я. И они больше не настаивали. Но в тот же вечер после ужина, когда в подступающих сумерках мы готовились ко сну, Катара достала свой инструмент, похожий на гитару. Она и раньше иногда наигрывала мелодии днем в дороге или вечером, как сейчас. Но сегодня она решила спеть.
Она пела о небольшой деревеньке, что располагалась высоко в горах, на перевале между западными и серединными королевствами. Будто родилась в этой деревеньке девушка, красоты такой, что не сыскать во всем мире. Горцы редко покидали свою деревню, и гости у них бывали не часто — поселение находилось в стороне от торговых путей. Потому о красавице никто не знал.
Однажды в деревню пришел путник — воплощение дитя в мужском обличии. Здесь, в горах, было тихо, а внизу у подножия разгоралась война между обитателями разных от гор сторон, которая грозила нарушить равновесие мира. Он увидел девушку, и они полюбили друг друга. Однако мужчина должен был остановить войну, и он покинул деревню. Долго ждала его девушка. Дни и недели пролетали, а он не возвращался. Она отправилась искать его. Долго шла она по горам, пока не вышла к плато, где шло сражение. А на самом краю, над пропастью происходил нешуточный бой между её возлюбленным и обезумевшим жаждущим властью над миром королем-магом. Он пропустил удар короля и был серьезно ранен. Девушка не знала, что её возлюбленный — божественное Дитя, и этот удар для него не смертелен. Она кинулась к нему. Она надеялась, что её красота разжалобит короля, и он не убьет её любимого. Однако король лишь посмеялся над ней и столкнул в пропасть прежде, чем Дитя сумело его остановить.
Мужчина, забыв о ранах, накинулся на короля и убил его одним ударом. И этим остановил бессмысленную войну — без предводителя вражеское войско не смогло собраться вновь. Когда бой был окончен, он раскрыл за спиной белые, как снег на вершинах гор, крылья и спустился с обрыва вниз. Его любимая почти не дышала, но была еще жива. Он отдал свои крылья ей, чтобы ни одна высота больше не пугала её. И таким образом вдохнул в нее жизнь…
Баллада была
