А потом меня поймали.
Напарника моего заболевшего сменили каким-то солдатиком с другого поста. Хитрое такое лицо у него было, крысиное какое-то. Так эта паскуда сразу прилипла ко мне с расспросами, мол, что да как устроено. А когда я, под предлогом необходимости посетить туалет, пошел подчиненного Димыча пропускать за периметр, так этот солдатик тут и вылез как черт из табакерки и всех нас с потрохами сдал.
Дело завели. Грозил мне срок нехилый. Но удалось с одним знакомым – мы с ним вместе в одной части служили – замять вопрос. Квартиру продать пришлось. Уволили меня, конечно. Марта говорила: не страшно, что без жилья остались, главное, что я на свободе. А мне как ножом по сердцу: ей рожать скоро, а у нас угла своего нет.
Пошел к Димычу. Давай, говорю, нанимай меня к себе, ходоком в Зону. А что делать? Семью кормить надо.
Как первый раз в Зону ходил – про то отдельная история, целой книжки не хватит все рассказать. Чего я там только не насмотрелся. Сейчас, конечно, понимаю, что мне еще повезло: и мутанты, и аномалии, видать, не самые опасные попадались. Но тогда ерундой мне это все не казалось. Принес с рейда два захудалых арта, денег не особо много выручил. Но хоть какая-то копейка. Потом тянуть стало в Зону. Как наркотик. Азарт появился. Там ведь целое государство, со своими законами и порядками.
Наладилась у меня новая работа. Димыч ворчал, но арты принимал исправно.
Марта вот только ругалась. Не нравилось ей это мое новое занятие. Предчувствие, говорила, у нее нехорошее. Пугала ее Зона. Кошмары снились. Конечно, я понимал беспокойство жены. Ей рожать скоро, а она одна дома неделями сидит. Кому такое понравится? В Зону ведь сходить на денек не получится, это тебе не курорт.
А однажды подфартило мне по-крупному. Я «барбарис» раздобыл. Это такой арт, который на черном рынке стоит уйму денег. Отдал его, значит, Димычу, чтобы тот продал. Рад был как ребенок, уже думал, как деньги тратить буду. Размечтался, ага. А тут друг приходит и говорит, что с «барбарисом» накладочка вышла.
Удалось ему продать этот арт за большие деньги одному очень солидному дядьке. А оказалось, что «барбарис» этот якобы поддельный. Да не может такого быть! Как так? А Димыч говорит, что сам не понял, что произошло. В общем, этот дядька объявил на нас охоту, настоящую, мать его, охоту, как на кабанов, и нам, мол, надо немедленно убираться из города. На время, пока шумиха не утихнет. Серьезно все завертелось. Предложил он Марту оставить дома, учитывая ее положение, да и мешаться, говорил, будет, а ее же все равно никто не знает, нигде не засветилась, самим же нам надо на дно залечь. Ненадолго, может быть, на неделю. Переждать, пока там ребята Димыча не утрясут вопрос.
Я, признаться, испугался тогда. Не за себя даже. За Марту. Она ведь уже с приличным животом ходила, ей нервничать нельзя было… А тут мы со своими новостями. Конечно я понимал, что ей нельзя было про все это говорить. Она бы сразу переживать начала.
И я согласился. Собрался быстро, попытался объяснить Марте уклончиво, что надо мне на какое-то время уехать по делам. Да разве ее проведешь? Она сердцем почувствовала неладное. Сразу в слезы. Сказала, что поедет со мной. Встала в дверях и стоит. И никакие уговоры и доводы ей нипочем. А что я ей, дурехе, сделаю? Она с детства такая упертая была: стоит на своем, и никак ее не переубедить. Уж я ей и так, и эдак объяснял, до самой ночи. Про охоту, конечно, не говорил, врал про срочную командировку. А она – нет, и все.
Взял ее с собой… Никогда себе этого не прощу!
А потом…
Потом авария была. Мы в машине ехали, я за рулем сидел. Неслись на бешеной скорости. Ночью. Тормоз не сработал. В кювет улетели. Машина вдребезги, а Марта… Марта…
Тритон затих. Закрыл руками лицо и долго молчал. Потом произнес не своим голосом:
– Марта умерла. Ребенок тоже. Я остался один.
Глава 12
Ворон шел по следу.
Сломанные ветки, примятая трава, отпечатки подошв на земле – ошибки тех, кто решил поиграть с ним в догонялки. От него еще никто не уходил.
«Это дело только времени, – улыбнулся своим мыслям преследователь, бесшумно ступая среди валежника и рыжего бурьяна. Голые ветки облетевших кустов настырно лезли в глаза, мешая обзору. – Чтобы почувствовать зверя, очи не нужны, – ухмыльнулся про себя Ворон. – Я вижу тебя и без них – дулом моего оружия».
Вскоре его взору открылась небольшая прогалина.
И вновь он увидел следы. Беглецы были здесь – зверь и те двое.
«Слишком давно это все длится. – На лице Ворона заиграли желваки. – За это время я успел хорошо изучить все твои повадки. Поэтому тебе от меня не скрыться. Пора заканчивать с этим. Охота затянулась».
Наемники – его цепные псы – шли группами. Ворон жестами отдал приказ двигаться в указанном им направлении, а сам принялся изучать местность.
«Так, что тут у нас? На первый взгляд – чисто. Но это только на первый взгляд. Даже не интересно становится. Слишком просто. Вот четкий отпечаток ботинка под лопухом. Принадлежит, скорее всего, тому пареньку. А вот неприметный лист, упавший с дерева. Но упал он не сам, его зацепили, когда продирались сквозь густые заросли. Беглецы шли к холму. Там есть только одно место, где можно укрыться».
Ворон с группой двинулся в сторону штольни.
* * *– Забудь. Забудь обо всем, что я тебе сейчас рассказал.
Тритон резко поднялся, снова сел. Пальцы его начали нервно теребить край куртки, а лицо исказила страдальческая ухмылка.
– Это все тебя не касается. Просто забудь.
– Я и так ничего не помню, чтобы забывать еще что-то, – девушка добродушно улыбнулась. – Не беспокойся, я никому не расскажу. Я только хочу, чтобы тебе было чуточку легче.
Тритон устало кивнул.
– Да, мне действительно стало легче. Кажется, я это хранил в себе целую вечность. А теперь вот освободился.
Сталкер отстегнул от автомата магазин, провел ревизию боезарядов. «Восемь патронов. Еще двадцать два – в кармане. Итого – тридцать. Не самый лучший расклад», – подметил он про себя.
Замычал Малёк, проснулся. Протирая кулаками глаза, спросил:
– Уже можно возвращаться назад?
– Пока не знаю, – угрюмо ответил проводник.
– А когда узнаешь? – не унимался паренек.
– Да
